– Кто он такой, Кен?
– Клаус Вольф. Очень загадочный немец… всерьез занимался черной магией… участвовал в нескольких сатанинских шабашах по всей Европе в 20–30-х годах. Кажется, он поехал в Италию и его вышвырнули оттуда, когда Муссолини проводил санацию. Он переехал во Францию. Женился там на какой-то женщине, столь же странной, как и он, и они занялись ритуальными жертвоприношениями. Его арестовали в Лионе в 38-м году по обвинению в нескольких убийствах, но его жена Ева, которая была на девятом месяце беременности, сбежала и, как полагают, перебралась в Англию, выдав себя за еврейку-беженку. У них был четырехлетний сын, ей пришлось бросить его при бегстве. В конце концов его усыновили родственники в Швейцарии.
– Это и есть Андреас?
– Ну, ведь не может же быть слишком много людей с точно таким же дефектом.
– И все это было в той передаче?
– Не все, но я знаю этого продюсера… на Би-би-си… ну, вот я и позвонил ему и спросил, нет ли у него каких-нибудь еще сведений… Ну а он переговорил с тем исследователем… ну и дал мне эту фотографию.
Какое-то мгновение Сэм сидела в молчании, пристально разглядывая холодное надменное лицо на снимке.
– Сегодня среда. – Она посмотрела на часы. – Клэр говорила, что она всегда бывает там по средам.
– Кто?
– Блумсбери… мы можем съездить в Блумсбери?
Кен остановил «бентли» около «Единого центра мысли и тела», и Сэм на своих костылях заковыляла ко входу. Та же самая женщина сидела за кассовым аппаратом. Кожа на ее лице была немилосердно оттянута волосами назад.
– Я хотела бы повидать миссис Вольф.
– Ее здесь нет, – ответила женщина, даже не пошевелив губами.
– Мне казалось, что она всегда бывает по средам.
– Она больна.
– А вы не знаете, когда она будет в следующий раз?
– Она очень больна. Я не знаю, вернется ли она вообще.
– Мне необходимо повидаться с ней.
– Она не желает никого видеть.
– А можно ли узнать ее адрес?