– У вашей МАТЕРИ? – Сэм сотрясала дрожь. – У вашей матери?
– У нее случился удар, когда она увидела, что ее сын погиб в лавине. Она все это видела.
– Видела это?!
– Моя мать видит очень многие вещи.
– А где он погиб?
– Он упал с обрыва и долго падал вниз, а потом провалился сквозь глубокий снег в замерзшее озеро. Его найдут весной.
Сэм таращилась на нее, не в силах говорить.
– Вы убили обоих ее сыновей. Этого для вас еще недостаточно? Почему бы вам теперь не оставить мою семью в покое?
Дверь резко захлопнулась, и она услышала звяканье надеваемой цепочки. Она стояла в молчании, слишком потрясенная, чтобы двигаться.
– Сэм? С тобой все в порядке?
Она заметила красный огонек сигареты Кена и, прихрамывая, медленно заковыляла к нему по коридору.
– Все в порядке?
Она остановилась рядом с ним.
– Ты был прав, – сказала она.
Она пыталась при тусклом свете рассмотреть выражение его лица и тут услышала какой-то шум, будто у нее за спиной поворачивали дверную ручку. Она в страхе обернулась, но ничего не увидела.
Сэм забралась в автомобиль, и, пока они ехали, она молчала, наблюдая за огнями уличного движения, мелькающими в темноте.
– С тех пор у тебя больше не было никаких снов? – спросил Кен.
– Нет.
– И не стоит больше никому об этом рассказывать. Не надо копаться в этом дальше. Постарайся все забыть. Время лечит.
– Как мне хотелось бы поверить в это!