Вепрь

— Шампунь бы не помешал, — задумчиво произнесла Анастасия Андреевна, глядя на подношение. — И духи. Лучше французские.

— Будут! — с жаром воскликнул Алексей Петрович. — Непременно будут!

— Я шучу. — На губах у Насти заиграла улыбка, не предвещающая ничего хорошего. — Шутка скрашивает наш быт.

— Как себя чувствуете, Ольга Петровна? — участливо обратился нынешний хозяин Пустырей к их бывшей хозяйке.

Слепая старуха надменно молчала.

— Она плохо слышит, — откликнулась за бабушку Настя. — Я шучу.

На чело Алексея Петровича набежала легкая туча. Объектом для насмешек он служить не привык.

— Присаживайтесь. — Разряжая обстановку, я открыл коньяк. — Что Захарка?

— Спит, — поделился радостью отец. — Как младенец. Лекарь сказал, что сон после общей анестезии продолжается до суток.

Настя, не особенно стесняясь присутствием Алексея Петровича, укуталась в шаль и прилегла на кровать.

— Пора мне, — заторопился Ребров-Белявский, надев ондатровую шапку.

— И не выпьете? — удивился я.

— Не пью, — ответил он уже с порога.

— Вот и весь секрет нажитого, — заметил я, как только за ним хлопнула дверь.

— Секрет, мой мальчик, в ином, — усмехнулась Ольга Петровна, до того не проронившая ни слова. — Их секрет в беспардонности, круговой поруке и потворстве глупого мужичья.

Ей было виднее.

— А где чемодан?! — спохватился я, сам не понимая, как мог позабыть о нем.

— Под будкой, — успокоила меня Настя. — Тебя увезли, и я сразу поняла, куда ветер дует. А доски там разбираются. Пусть хотя бы что-то стережет этот пес. Бесполезный пес Караул. Шляпникам в голову не пришло простукивать конуру. Так, заглянули для очистки.

— Умница ты моя, — заключив ее в объятия, зашептал я ей с жаром на ухо. — Камешек ты мой из Лисьей бухты.

— Можешь не шептать, — растаяла Настя. — Пусть все слышат.