— Штернберга на вас нет! — произнес я в сердцах, горстями ссыпая разбросанное зерно в мятое ведерко, оставшееся лежать там, где я его бросил.
— Закрой хлебало! — резко обернувшись, окрысился разгоряченный спортсмен. — Он меня еще будет пятой поправкой пугать!
Препираться с ним было бесполезно. Наполненное ведро я высыпал в ясли и стал набирать следующее. Я слышал, как лопата ударилась о доски и заскребла по днищу короба. Я слышал, как спортсмен подкрадывается ко мне сзади. Его выдавал скрип снега.
— Где портфель?! — крикнул яростно топтун у обвислого уха моей шапки, когда я заканчивал добирать третье ведро.
Так, наверное, деятели продразверстки пытались застать врасплох подчистую ограбленного мещанина неожиданным вопросом, который он слышал по сто раз на дню: "А где хлеб?!"
— Не орите, не в лесу — Это уже к нам подошла Анастасия Андреевна.
— Кто такая? — расстроился лыжник. — Ваши документы!
Расстроился он, разумеется, не из-за нас. Расстроился он из-за того, что, как я уже отметил, победителю достается все, а стало быть, достается и от начальства за бесцельно прожитый день.
— А ваши документы? — фыркнула Настя.
— При чем тут мои? — Он стал охлопывать свой спортивный костюм, и лицо его обрело цвет маскировочного халата, в котором еще недавно щеголял Семен Ребров. — А где мои документы? Вот черт! Документы где, мать их?
Бормоча под нос невнятные проклятия и порой отчетливо сквернословя, он заметался по загаженной поляне.
Ясли были наполнены до краев, и мы собрались в обратный путь.
— Не замерзла? — спросил я Настю, но она только светло улыбнулась.
Я бросил прощальный взгляд на убитого горем Спортсмена, и, взяв Настю за варежку, поехал к просеке.
— Ребята! — жалобно окликнул он нас, когда мы проследовали мимо. — Может, по дороге найдете?
— Мы по разным дорогам ходим, — жестоко ответила Анастасия Андреевна.
— Его документы, — сказала она минут через пять, когда мы порядочно отдалились.
Настя величественно взмахнула рукой, будто лесная фея, и в сугроб из варежки выпало бордовое удостоверение.
— Ну, ты даешь! — откликнулся я на ее широкий жест.
— Когда он так темпераментно лез на крышу короба, из кармана высыпалось, — объяснила она поспешно, чтобы я не заподозрил ее в краже.