Баум не ответил, продолжая изучать присланную информацию. Пальцы левой руки барабанили по столу.
— Не перестаю удивляться тому, насколько полезны архивы, — произнес он, наконец.
И больше ничего. Алламбо попытался вернуть его к записи беседы в кафе.
— Звук неплохого качества, правда?
Баум продолжал читать. По всей видимости, он не слышал вопроса. Это же надо — в кои веки тщательно спланированное наружное наблюдение позволило глубоко вторгнуться на вражескую территорию, принесло значительные результаты, и ни тебе одобрения, ни просто даже внимания! Алламбо зашел с другого конца:
— Скажу Жан-Пьеру, что вы им довольны. Это ведь он ухитрился записать такой важный разговор.
И снова никакого ответа, шеф делает себе пометки на полях.
— Довольны вы результатом? Или считаете, что записан разговор не тех людей и не в том месте?
— Что? Ах да, действительно неплохо получилось. Прости, отвлекся, — он улыбнулся, как бы не заметив, что собеседник раздражен и разочарован. Роешься в архиве, питая слабую надежду на успех — иной раз и вовсе её нет, — вдруг в старых документах находишь нужный ответ, секреты раскрыты… Представляешь, Алламбо?
Тот только плечами пожал, не находя слов.
— Берешь ящик с карточками — и там, в этих карточках, обнаруживаешь спрятанный ключ к тайне, — Баум просиял счастливой улыбкой, — Это высшая награда, самое глубокое удовлетворение, которое приносит наша, в общем, странная профессия.
И снова Алламбо не нашелся, что ответить. Только однажды слышал он от шефа подобную восторженную чепуху, когда на морской базе в Тулоне было раскрыто дело о шпионаже, после целого года фальстартов, ошибок и просчетов. Но в тот раз эйфория была общей, а восторги посдержаннее.
— Понимаешь, в картотеке содержатся данные, которые сами по себе ничего не значат, — не унимался Баум, — И в то же время в деле, которым мы занимаемся, есть куча как бы случайных фактов, которые истолковать можно, если только владеешь ключом. Тогда все становится на свои места, обретает форму. Как бы новая жизнь зарождается — как при сексуальном контакте.
— Очень жаль, но я не совсем понимаю, куда вы клоните, — возразил Алламбо, — То есть, аналогию я понимаю, насчет сексуального контакта и всякого такого. Только какая тут связь с делом Антуана Лашома и агентом в правительственных кругах?
— Связь, безусловно, есть. Извини, я не нарисовал полную картину, конечно, тебе пока не понять. Мы ещё поговорим — а пока я поработаю.
— Что делать с Ашаром? Он, как выяснилось, связан с Виссаком из ДГСЕ.
— Ах, да… Наверняка Виссак выкрутит кому-нибудь руки и избавит этого мерзавца от заслуженного наказания.
— Но…
— Никаких "но", дружище — мы занимаемся контрразведкой, а все остальное оставим полиции. Они это дело сумеют провалить и без нашей помощи.
— А визиты Лашома на улицу Фонтен?