— Как тебе Гудир? — спросил он.
— По-моему, парень толковый.
Макрей, похоже, ждал чего-то еще, но Ребус только сопроводил свои слова неопределенным пожатием плеч.
— Шивон, мне кажется, думает так же. — Макрей немного помолчал. — Когда ты уйдешь, состав группы изменится.
— Да, сэр.
— Я считаю, что Шивон почти созрела для повышения.
— Она давно созрела, сэр.
Макрей кивнул каким-то собственным мыслям.
— Так о чем ты хотел со мной поговорить? — вспомнил он.
— Это подождет, сэр, — уверил его Ребус.
Макрей еще раз кивнул и ушел. Ребус проводил его взглядом, раздумывая, не сходить ли ему на парковку, чтобы перекурить, но потом передумал и отправился наверх, на ходу вскрыв конверт и изучая список. В списке Стахова было больше двадцати имен, но никаких подробностей — ни адресов, ни рода занятий. В самом конце Ребус обнаружил фамилию самого Стахова. Вероятно, дипломат включил себя в список просто для смеха, прекрасно зная, что перечень проживающих в Эдинбурге русских вряд ли окажется полезен для следствия.
Поднявшись, он столкнулся с Тиббетом и Хейс, которые — если судить по их взволнованным лицам — собирались его разыскивать.
— Что там у вас, выкладывайте, — сказал Ребус, и Тиббет взмахнул перед ним каким-то листком бумаги.
— Только что поступил факс из отеля «Каледониан»! — выпалил он. — В тот вечер в баре коньяк покупали сразу несколько постояльцев.
— А среди них были русские? — спросил Ребус.
— Взгляните сами.
Ребус взглянул. В списке было всего три имени — два из них вполне шотландские и совершенно незнакомые. Третье имя тоже не было ни русским, ни иностранным, но Ребус знал его, пожалуй, слишком хорошо.
Мистер М. Кафферти.
М. — значит «Моррис». Моррис Гордон Кафферти.
— Большой Гор, — зачем-то объяснила Хейс.