– А потом-то что? – проявил настойчивость Китайгородцев.
– А потом обследование будешь проходить, – озвучил Хамза то, о чем ему совсем не хотелось говорить.
Китайгородцев выразительно постучал себя пальцем по лбу.
– Ты же понимаешь, Толик, – у тебя сейчас не с ногой главные проблемы, – пробормотал Хамза.
С головой у Китайгородцева проблемы.
Не видать ему работы в ближайшее время. И в последующее время, возможно, тоже.
В отсутствие Китайгородцева на вещах и на мебели в его квартире осела пыль. Китайгородцев провел пальцем по столешнице – остался след.
В прежние времена, еще до ранения, у него случались выходные дни. И в отпуск ему доводилось уходить. Но он всегда знал, что по окончании отдыха его снова ждет работа. А сейчас у него было такое чувство, будто его нынешний «отпуск» не закончится никогда. Непривычно. Он был растерян. Впереди – много дней, и он не знал, чем их займет. Потом он подумал о том, что за эти дни полного бездействия изведет себя. Он ни о чем другом не сможет думать, кроме того, что с ним, возможно, не все в порядке. И с каждым днем ему будет все труднее держать себя в руках.
Хамза его к работе не допустит.
В ближайшее время Китайгородцев должен сам себе найти работу.
Он уже почти не сомневался.
Он позвонил Потемкину.
Потемкин был в Москве и собирался вскоре выехать в Рязанскую область с «сеансами гипноза», как он выразился.
Звонку Китайгородцева он обрадовался. По-видимому, не очень рассчитывал на это после их беседы на безлюдной подмосковной платформе.
– Но у меня есть несколько условий, – сказал Китайгородцев. – Без этого я на вас работать не смогу.
– Условия – какие? – спросил Потемкин.
– Первое: вы рассказываете мне все о своих недругах, в подробностях.
– К чему вам это? – не проявил энтузиазма Потемкин.
– Я должен знать обстановку вокруг вас. Знать, откуда ждать неприятностей. Это раз. Второе: мои рекомендации вы выполняете беспрекословно.
– Что еще? – спросил Потемкин.