— Он меня вынудил! Он… вы не знаете, что он за человек! Он вам загонит иголки под ногти, если это будет ему нужно!
— Значит, правда. А про охотников — правда? Ч-черт, надо записать, в каких избушках…
— Что, «про охотников»?!
— Убивал ты их? Жрал их? Или тоже все Григорий вынудил?
— Он убивал, я только смотрел!
— И ел мясо.
— Меня бы он убил! Вы не понимаете! Я выбирал между жизнью и смертью! Не было выхода!
— Иногда имеет смысл выбирать смерть. Потылицына тоже ты убил? Выстрел в живот, две недели назад?
— Тоже он!
— То есть он стрелял, или он заставил?
— Он стре… То есть нет, он заставлял! Он стоял сзади с винтовкой!
Михалыч перешел на фырканье:
— Когда он убивал человека в лесу, второй людоед был с ним?
— Второй людоед был далеко, — ответил Толстолапый, и Товстолес с Михалычем кивнули.
— Между прочим, что любопытно… Вы все твердите, что не прокуратура и не суд, а сами делаете их работу. Зачем, Михалыч? Для чего?
— Надо же узнать истину до того, как стрелять.
— Так вы эту истину уже знаете… Вам она неприятна, так это другой разговор. Что же до нашего подопечного… Когда-то я тесно общался с одним таким же человеком… Он был председателем колхоза до войны, комендантом во время войны и председателем колхоза после войны… мне казалось, вам тоже такие типажи не очень нравятся.
— Не очень, — засмеялся, замотал головой Михалыч.
— Ну вот и все.
И с этими словами Товстолес встал, держа наготове двустволку. Вовка Дягилев разразился новым словесным поносом, простирая руки к Товстолесу. И он, и все остальные ждали, что Товстолес поднимет двустволку к плечу, и ждали этого с разными чувствами. А старик выстрелил от бедра, словно это был автомат. Вовка страшно закричал, сложился вдвое. Случайно или нет, но стакан картечи пробил ему живот сразу в нескольких местах, в точности, как Потылицыну. Продолжая кричать, Вовка переставил ногу, сделал подобие шага в сторону Товстолеса, и старый ученый выстрелил второй раз. Крик оборвался, Дягилева отшвырнуло: пуля Майера попала ему в грудь, развернулась там свинцовой лепешкой и вышла под левой лопаткой, вырвав огромный кусок тела.