Медвежий ключ

22
18
20
22
24
26
28
30

— Да!

Данилов пытался взять кружку, но оказалось, его руки привязаны к ручкам кресла. Привязан очень крепко, но не веревками, а бинтами, нарванными из ткани, и рукам ничего не угрожает. Пришлось пить из рук своего нового знакомца, а потом смотреть, как он расхаживает по комнате, смотрит какие-то железяки на полке, надевает новую рубаху. Тело незнакомца оказалось тощим, жилистым и смотрелось так, словно он под кожей весь был перевит веревками. Сразу видно — неимоверной силы человек.

— А кстати, давайте знакомиться! — произнес человек, и лицо его осветилось очень хорошей, доброй улыбкой. — Ведь это меня вы уже третьи сутки ловите, пора и познакомиться. Меня зовут Гриша. Григорий Астафьев. А вас?

Тут только Данилов заметил, что зеленый туман перед глазами отступил, голова почти не болит, колокол исчез, и мир не несется в диком танце. Незнакомец, во всяком случае, выглядел вполне определенно.

— Майор Данилов. Сергей Александрович Данилов.

— Майор? Вроде, недавно были еще капитаном? Сережа, вы ничего не путаете? — голос сочувственный, добрый.

— Ну, капитан, — криво улыбнулся Данилов.

— Капитан, а ты любишь философию?

Вопрос был такой невероятный, что Данилов сразу как-то сразу его и не понял.

— Что уставился? Я серьезно спрашиваю. Ты Ницше читал?

— Не-ет…

— А Шопенгауэра?

Что-то зашевелилось в памяти Данилова, что-то полузабытое, далекое. Какое-то не очень актуальное воспоминание студенческих времен.

— Я Гегеля читал, и Фейербаха.

Незнакомец внимательно ждал, и Данилов честно добавил:

— Пожалуй, все…

— Ты их читал, капитан, или ты их проходил? Давай честно, меня не обманешь. — Гриша упер в грудь капитану длинный жилистый палец. — Ты их читал, или листал хрестоматию? А?

— Скорее листал хрестоматию, — бледно усмехнулся Данилов. — А что, это так страшно важно?

— Для тебя страшно важно, капитан — серьезно ответил Григорий Астафьев.

— Ну ладно, в философии я ноль. А вот ты Шкловского читал?