— Дашка, ты еще не собралась?! Мы тебя сейчас вытащим!
Молодежь шла, собиралась к длинному большому дому в центре поселка, и возле этого дома уже стояли люди. Все они почему-то орали, и к этому ору еще кто-то разворачивал, пробовал баян, а еще где-то орала музыка… сразу слышно, что механическая, не сделанная человеческими руками, а из железа. Да еще и лаяли собаки. «Слишком много шума» — невольно подумалось Таньке. Но в то же время девушке стало ясно, что ей повезло — молодежь собирается вместе, наверно, будут танцевать.
Медведи считали Таньку маленькой и слабой, оберегали ее от всего. Она и слабая — в сравнении с медведями. Но за несколько часов, пока Танька бежала на лыжах, сокращала железные мускулы, она утомилась не больше, чем утомился бы любой из нас от лежания на диване. Там, внизу, затевалось что-то очень важное для нее, очень полезное, и девушка подождала еще одного: когда начнет сыпаться снег. Ждать пришлось буквально несколько минут, и не видимая за пеленой мягко падавшего снега, Танька лихо съехала вниз, в крутящихся потоках снега побежала вдоль деревенской улицы. Она заранее заметила здание, где собиралась молодежь — туда, к зданию, шли все, кого она видела сверху.
Танька нашла место у чьего-то забора, чтобы снять в этом месте свои лыжи. Она ведь понимала — на танцы мало кто придет на лыжах, и нечего очень уж выделяться. Из-за забора с хрипом, с воем стал лаять цепной пес. Животное буквально бесилось, с покрасневшими глазами рыло лапами слежавшийся снег, натягивало цепь в тщетном желании дотянуться до девушки. Что такое?! И догадалась — от нее же пахнет медведем! Запах вряд ли выветрился за несколько часов пути. А под шубой ведь пахнет и платье… И сама она, наверно, тоже пахнет зверем… Ладно, кое о чем Танька подумала!
Девушка достала флакончик духов… пользоваться ими в Старых Берлогах и думать было нечего: все сразу вскочат, проснутся, начнут чихать и кашлять, пока не выветрится запах… невероятнейший смрад для медведей. А тут Танька расстегнула шубу, открутила крышку флакончика…
— Катька, это ты?!
— Я Танька…
— Ты Женькина подружка?! Я тебя знаю, ты Танька Анисимова, пошли с нами!
Танька готова была сказать, что девчонка ошибается, но та тараторила, не слушая, тащила уже надушенную Таньку за собой. Переход от молчания леса к миру шумных людей произошел слишком быстро, Танька обалдела уже от общества девицы, болтавшей беспрерывно и что-то совершенно непонятное для воспитанницы медвежьего народа, а тут еще шум болтовни множества людей, крики и вопли, какие-то непонятные движения, целая волна невероятного смрада от курева. Таньке показывали кого-то, и ее показывали кому-то… слово «знакомили» тут не подходит, потому что предполагалось — она знает всех, все эти парни и девицы знают ее. И ее «узнавали», вот что самое невероятное!
— Ты же из Малой Речки?
Танька автоматически кивнула.
— Ты у Женьки будешь ночевать?
— Ну-у… Да, у Женьки.
И все было ясно, ей отвели место в компании.
В здании школы навалилась еще и духота, а шум казался попросту невыносимым. Танька еле-еле понимала, что сегодня приехала компания из Малой Речки, и что она, оказывается, из этой компании. Тем лучше, никто не удивляется малознакомому лицу… В Таньке поднималось, вспоминалось само собой полузабытое — хитрость затравленного человеческого детеныша, умеющего врать, выкручиваться и притворяться, жить в мире, где у него нет друзей. Вот только слишком много шума, крика, и очень уж стало тут душно… Танька чувствовала, что струйки пота уже бегут у нее между лопатками, набегают на глаза.
— Гляди, Танька-то у нас уже вмазала! Танюха, давай еще вмажем!
Танька автоматически кивнула, и ее куда-то потащили. Тут в длинной узкой комнате стояли унитазы, сильно запахло мочой и фекалиями. Только тут, в школьном туалете, к Таньке до конца вернулась память. Была она, была в этом туалете, была в этом зале, была в классной комнате, где скинула шубу на груду таких же шуб! Вот он, мир, из которого она сбежала в лес…
Но задуматься Таньке не дали. Девушка, о которой Танька должна была знать, что она Лиза, сунула Таньке в руки бутылку. Танька понюхала… В бутылке плескался отвратительный портвейн, и девушку передернуло.
— Ой, тебе наверно, лучше водочки?
Танька обалдело кивнула, и в другой руке у нее появилась бутылка с прозрачной и еще более зловонной жидкостью. Все смотрели на Таньку, и она отхлебнула из бутылки. Губы, рот и внутренности обожгло, а бутылку уже отрывали от онемевших танькиных губ:
ebooksa