— Что он настолько старше меня?
Майя бросила на меня свирепый взгляд.
— У нас около пяти минут, — позвал нас Гарретт, развернул кресло и прищурился, глядя в сторону каменных арок моста, разделенных на соты крошечных пещерок. — Потом маленькие засранцы вылетят наружу, и получится облако, густое, как свиное дерьмо.
Перед нами стояла цепочка пенсионеров, наблюдавших за мостом в бинокли. Когда мы уселись на поросший травой склон холма, я обнаружил, что смотрю на ряд старых задниц в пастельных тонах. Мы с Гарреттом переглянулись, и он усмехнулся.
— Да, отсюда открывается совсем другая перспектива нашего мира.
Майя устроилась между нами, ее теплая левая рука легко касалась моей ладони и пахла янтарем. Но я, конечно, ничего этого не заметил. Другую руку она положила на подлокотник кресла Гарретта.
— Итак, Гарретт, — заговорила Майя, — Трес сказал мне, что ты можешь взломать сети высокой защиты, даже если половина твоего ЗУПД[99] будет у тебя за спиной.
Гарретт рассмеялся. У него было больше зубов, чем у любого когда-либо виденного мной человека, но почти все из них желтые и кривые. Майя улыбнулась ему так, будто он Кэри Грант.
— Ну, мой младший братишка склонен к преувеличениям.
— И еще он утверждает, что ты бы уже давно правил миром, если бы не тратил столько времени на концерты Джимми Баффетта.
Гарретт пожал плечами, но в его глазах появился довольный блеск.
— У человека должно быть хобби, — заявил он. — Только, пожалуйста, обойдемся без шуток про напрасно потраченное время в «Margaritaville».[100] Они стареют быстрее, чем Рональд Рейган.
Майя рассмеялась и тут же, не смущаясь, очень приятным голосом запела «А Pirate Looks at Forty».[101] Гарретт продолжал улыбаться, но теперь смотрел на Майю уже совсем другими глазами.
— Моя любимая тема в последнее время.
— Моя тоже.
Первое и единственное упоминание о возрасте Майи. Гарретт показал нам всю сотню своих зубов.
— Слушай, Трес, ты собираешься и дальше встречаться с этой леди? — спросил он, вытаскивая из кармана косяк и прикуривая.
Гарретт не знал, что такое паранойя. Я видел, как он курил марихуану в торговых центрах и ресторанах — в любом месте, где у него возникало желание. Если ему начинали задавать вопросы, на лице у него появлялось выражение игрока в покер, и он говорил: «Мне прописано». Никому не хотелось вступать в споры с человеком, у которого нет обеих ног. Шеренга пенсионеров замерла, когда они уловили запретный аромат. Многие принялись с опаской посматривать на Гарретта и быстро расходиться. Теперь задницы в пастельных тонах больше не мешали нам смотреть на мост.
Мы с Майей вежливо отказались от косяка, после чего Гарретт в течение получаса рассказывал нам о своем последнем южном туре с Попугаеголовыми,[102] придурках боссах в Центре исследований и неминуемом коллапсе культуры Остина под влиянием переселенцев из Силиконовой долины.
— Проклятые калифорнийцы, — напоследок сказал Гарретт.
ebooksa