Моя бабушка любила Иисуса не меньше, чем Олоду-маре, высшее божество в сантерии, а я любил ее и потому давно уже отказался от попыток в чем-либо убедить.
Дверь «комнаты святых» отворилась, и оттуда вышла бабушка и ее посетительница, пожилая женщина.
Бабушка повернулась к посетительнице, прошептала что-то по-испански, протянула свечи с изображениями святых, объяснила, когда зажигать.
– Ты взяла с нее за свечи? – спросил я, когда женщина ушла.
Бабушка уперла руки в бока и прищурилась.
– Я не обираю тех, кто страдает в нужде.
– Знаю. Но нельзя же тратить все свои деньги на других.
– Успокойся. – Она нежно взяла мое лицо в свои руки. При этом ее макушка едва достигала моего плеча. – Ven, estoycocinando.[10]
– А что ты там варишь, кошку?
– Перестань! – Она с улыбкой погрозила мне пальцем. – Почему ты не бреешься, Нато?
Бабушка называла меня деткой, деточкой, малышом, но теперь уже чаще Нато. Имя Натан ей произносить было трудно, и к тому же она его не любила. Она сообщала об этом моей матери по крайней мере раз в месяц и, надо отдать ей должное, так до сих пор и не прекратила. Когда-то бабушка лоббировала имена Антонио и Мануэль. В этом году, в январе, на мой тридцать третий день рождения она подарила мне бумажник с вытисненной буквой «А».
– Почему «А»? – спросил я.
– На случай, если ты все же решишь сменить имя на Антонио, – ответила она.
К счастью, этого не слышала моя мама, иначе бы она непременно сделала плотц – скандал. Это было любимым словечком моей еврейской бабушки. «Я сейчас сделаю плотц», – часто повторяла она. Обе бабушки обожали друг друга, хотя сомневаюсь, что понимали одна другую. Поэтому, наверное, и обожали. Иногда бабушка Долорес употребляла слово «плотц», чем меня невероятно смешила.
В кухне она снова спросила, почему я не бреюсь, и я ответил, что мне не нравится смотреть на свое лицо. Она назвала меня вруном и погрозила пальцем, звякнув браслетами.
– Варишь зелье для кого-нибудь из клиентов? – Я показал на кастрюлю на плите. – И за травы заплатила ты?
– Que importa?[11]
– Да, важно, потому что мне неприятно, что ты так расходуешь свои деньги.
– Было бы лучше, Нато, если бы ты позаботился немного о себе. Живешь один в своей запущенной квартире, на работе постоянно рисуешь преступников. Давно пора найти приличную девушку, завести детей.
– О Боже!
ebooksa