Нечто чудовищное обитает в заброшенной шахте, манипулируя людьми, заставляя их совершать жестокие убийства. Семилетний Иван чудом спасся, когда двое неизвестных застрелили его родителей. Мальчишку увезли в другой город, приняли в новую семью, но странные преследователи разыскали его. Теперь, через много лет, он отправляется на поиски этих людей и готов отдать жизнь за то, чтобы разгадать страшную тайну шахты. На своем пути он встречает женщину, с которой в детстве произошли точно такие же события. Связанные общей целью, они движутся навстречу неведомому и, одновременно, — навстречу любви, которая может стать вечной в самом прямом смысле этого слова.
1.0 — создание файла naulik
Сергей Саканский
Шахта. Ворота в преисподнюю
А вдоль дороги — мертвые с косами стоят…
Смерть смотрит из-за туч
Свят лежал в полной темноте, в тишине, не помня, как оказался здесь, да и вовсе не соображая, что это вообще такое — здесь. Может быть, это — просто-напросто смерть. Они все-таки добрались до него. Более, чем через сорок пять лет с того дня, когда все это началось.
Перед глазами пульсировали два кипящих круга, боль носилась по всему телу, бросаясь то в правый бок, то в левую ногу. Жив, конечно, если чувствует боль, и не они добрались до него, а он — до них, поскольку место, где его завалило, и есть шахта.
Внезапно вихрь, который кружился в голове, мешая и перемалывая все ее содержимое, замер, и мысли, опадая вниз, словно фигуры тетриса, застыли сплошной и страшной стеной, и Свят осознал все: и то, что он находится на глубине нескольких сот метров под землей, и то, что где-то рядом, в соседней штольне, стоит невообразимый ужас, о котором лучше не думать, чтобы сейчас же не сойти с ума, и наконец то, что он в этой шахте был не один, а с Настей.
— Настя! — закричал он, понимая, что она должна быть совсем близко, может быть, на расстоянии вытянутой руки, которую, впрочем, он никак не мог протянуть.
— Настя! Настенька! Анастасия! — повторял он все ее имена, словно ища среди них волшебное слово.
Ответом был ровный гул шахты — в сущности, тишина, но только из этого едва слышного гула и состоящая, еле уловимого звука, который так потряс Свята еще в детстве, когда отец, в нарушение всех правил, взял его с собой на глубину, вместе с экскурсией школьников, а отец сам, будучи не простым шахтером, а инженером, и проводил эти экскурсии, в порядке общественной нагрузки…
Свят едва мог пошевелиться, поскольку со всех сторон его тело сжимали камни, и Насте он помочь не мог, даже если она лежала где-то рядом и еще оставалась в живых. Смерть, вероятно, все же была близка, но он почему-то не страшился этой близости, и другое занимало его: сейчас, как никогда прежде, он подошел к самому краю тайны, что мучила его всю жизнь — тайны матери и отца.
В наши дни они бы уже справили свои семидесятилетние юбилеи и золотую свадьбу, но, возможно, их уже и не было бы на свете. Свят на много лет пережил их и, как ни напрягал воображение, представить не мог, что папа, сидевший за письменным столом в большой комнате, и мама, чистившая картошку на кухне — суть совсем еще молодые люди.
В тот вечер в шахтерском поселке, как это часто бывало, отключили электричество, но жизнь продолжалась.
Свят сидел у окна в спаленке и смотрел с высоты, как именно продолжалась жизнь. Дом их стоял на пригорке, и весь поселок расстилался под ним, словно разноцветная скатерть. Если мама шла в магазин, то Свят долго видел ее: как маленькая зеленая шубка то появлялась, то исчезала на изворотах улицы. Отец и мать работали на шахте в разные смены, чтобы домовничать с сыном, и Свят любил сидеть у окна, то утром, то вечером, ожидая то мать, то отца, то зеленую игрушечную фигурку среди крыш, то коричневую. Когда выключали свет, он также спешил, задевая стулья, к окну спальни, чтобы посмотреть, как темный поселок оживает, как зажигаются и трепещут разными цветами окошки — от свечей и керосиновых ламп.
Где-то внизу гудела машина, тяжело взбираясь по склону холма. Вдруг отчетливо мяукнула кошка. Свят сорвался с места и бросился в комнату. Отца отвлекать было нельзя: он сидел за столом при свече и писал диссертацию, мать чистила на кухне картошку, складывая ее на столе в виде небольшого террикона.
— Мамка! — громким шепотом сказал Свят. — Там кошка мяучит.
Мать поцеловала Свята в макушку.
— Это не наша, — с грустью сказала она, так же шепотом, чтобы не мешать отцу.
Кошка пропала несколько дней назад, и Святу было скучно без нее и жалко ее, потому что все думали, что она где-то погибла — попала под грузовик или свалилась в старый шурф.
ebooksa