Свят вернулся на свой наблюдательный пункт, на подоконник спаленки. Снаружи все было по-прежнему: так же прятался за облаками месяц и ехала по улице машина, теперь гораздо ближе. Давно уже должен был показаться свет ее фар, но Свят ничего не видел. Кошка больше не мяучила. Наверное, это и вправду была другая, например, соседская Журка, которая просилась домой, и теперь ее впустили. Невидимая машина подъехала совсем близко и остановилась. Странно, что водитель всю дорогу не включал фары. Свят было подумал, что фары у машины не работают, потому что света в поселке вообще нет, но быстро отмел эту смехотворную мысль и вскоре вообще забыл о машине.
Скрипнула калитка, и две темных фигуры возникли во дворе. Свят решил, что это шахтеры — идут к отцу. Вот они остановились посреди двора и заговорили о чем-то, разводя растопыренными ладонями. В этот момент клочок неба над крышей дровяного сарая засветился, будто кто-то зажег за облаками лампу, и в небе открылось круглое окошко, откуда выглянул тонкий серебристый месяц.
Свят удивился, увидев в этом свете, что и лицо одного из незнакомцев также похоже на месяц: у него был острый, далеко выдающийся подбородок и выпуклый лоб. Другой человек был ничем не примечателен, но Свят хорошо запомнил его лицо, именно его простую, дядьковскую невыразительность.
Одно было ясно: никакие они не шахтеры, потому что всех шахтеров, приходивших к отцу, Свят хорошо знал, и тут только он сообразил, что эти люди приехали на машине, которая кралась по темной слободе, как хищник на охоте.
Ему стало страшно. Он выбежал из спальни, но тотчас успокоился, увидев спину отца, остановился на пороге комнаты, обеими руками схватившись за дверной косяк. Эту свою способность он открыл не так давно: то, что он теперь такой большой, может дотянуться до обоих столбов сразу и может, крепко за них уцепившись, раскачиваться взад-вперед.
Отец сидел за столом, его плечо подрагивало, потому что он быстро-быстро писал. В проеме кухни, мерцающем от пламени керосиновой лампы, склонилась над ведром мать, прядь волос упала ей на лоб, она сдула ее. Было слышно, как хрустит картофельная кожура, как посвистывает на бумаге карандаш. Такими и запомнил Свят своих родителей навсегда.
В дверь постучали. Мать воткнула нож в картофельный террикон и быстро вытерла руки о фартук. Пока она шла открывать, стук повторился громче. Отец повернул голову, блеснули стекла его очков, отразив свечу.
В сенях послышались голоса: один — зычный, мужской, другой — голос матери. Она вскоре вошла в комнату, улыбаясь и разводя руками. Сказала отцу:
— Ничего не понимаю. Наверное, это к тебе…
В этот момент что-то щелкнуло, будто лопнул стручок. Мать вздрогнула, вскинула руки и легко осела на пол, ее синяя юбка коснулась полосатого коврика, а мать все валилась и валилась, пока не застыла, раскинув белые руки, словно брошенная кукла.
— Да что там такое! — вскричал отец, вскочил, отшвырнув стул, тот перевернулся кверху ножками.
Человек с лицом-месяцем стоял на пороге, в его руке был пистолет. Свят увидел, как палец нажал на курок, снова раздался треск лопнувшего стручка, и отец повалился, запутавшись в опрокинутом стуле.
Страшный незнакомец теперь посмотрел на Свята и повел пистолетом, направив ствол прямо ему в лицо. Другой человек вошел в комнату и присел над распростертой матерью.
Много позже Свят не понимал, откуда у него, семилетнего, взялось столько сил, хитрости, фантазии… Отчетливо вспомнив, что кошки, когда они хотят от кого-то убежать, бросаются не назад, а вперед, прямо под ноги человеку, он проделал то же самое: обеими руками толкнул дверной косяк, перевернулся и быстро покатился по ковру, кувыркаясь, как он любил делать на радость матери.
Перевалив через середину комнаты, Свят понял, что на какое-то очень короткое время оказался в безопасности, так как человек-месяц не мог выстрелить, опасаясь попасть в своего товарища. Свят вкатился в кухню, вскочил на ноги, увидел перед глазами гору очищенной картошки с воткнутым в ее вершину ножом…
Тут же ему стало ясно, что теперь он совершенно беззащитен, хорошо виден в свете керосиновой лампы, и Свят, как это было в каком-то кино, наотмашь ударил по лампе, столкнув ее со стола.
Последствия были самыми неожиданными, а света стало неизмеримо больше, так как керосин вылился, и лампа покатилась по полу, разворачивая за собой широкую ленту огня.
Свят спрятался под стол: так это должно было выглядеть со стороны. Из комнаты донесся басовитый хохот взрослого, но мальчишка уже знал, что спасен. Под столом был лаз в маленький погребок, и пока ноги убийцы, переступая через пламя, победоносно приближались, Свят нащупал на полу кольцо. Из-под крышки подул холодный ветер, запахло плесенью.
Теперь Свят был под домом, он хорошо знал дорогу, поскольку часто играл в этих таинственных местах. Сам погребок, где хранилось варенье, был ниже по лестнице, глубже, а эта комната служила подвалом дома, откуда, между прочим, наружу вело окно, через которое лазила кошка.
Вскоре Свят оказался во дворе, он быстро добежал до калитки и вырвался на улицу. Уже через колышки забора увидел, что окно кухни мерцает дрожащим розовым светом: это горел керосин.
ebooksa