— Это само собой, — пробурчал Олег и двинулся вглубь коридора.
Все остальные пошли за ним.
— Мы брали людей семьями еще и потому, — продолжал Олег, будто читая лекцию, — что в том будущем, когда они снова начнут жить, им самим было бы лучше, если рядом родные люди.
— А моя тетя из Курска? Сестра моей матери…
— Да тут она, родимая! — воскликнул Олег.
— Значит, ее похитили в Курске, на другой день, как я сбежал? Очень приятно встретиться с родителями, которые теперь значительно младше нас, — проговорил Свят с иронией.
— Мы вас немножко подмолодили, между прочим, — ответил на это Олег. — Ну, не до степени детей, конечно… И главное… — он нагнулся к Насте и быстро прошептал ей на ухо несколько слов.
Глаза ее округлились:
— Правда? Разве это возможно?
— Идея ковчега подразумевает потомство.
Если уж и из мертвых вас воскресили…
— Так что же вы шепотом-то? — весело воскликнула Настя. — Да об этом на весь мир кричать надо! — Она повысила голос и в три громких выдоха произнесла:
— Я! Стану! Матерью!
И в тот же миг застыла, остановившись с ногой на весу. Прямо перед нею стояли ее родители — рядом, будто флаги несли на первомайской демонстрации.
Лицо мамки было спокойным и живым. Казалось, она собиралась улыбнуться, когда ее настиг искусственный сон.
Вот же она, мечта всей ее жизни! Какие-то странные, непостижимые силы в состоянии осуществить ее. Встретить живых родителей, пусть не сейчас, а через много лет, пусть через сотни и тысячи лет, но для нее ведь они пролетят как один миг, и это значит, что она встретит их уже совсем скоро. Она вспомнила свою попытку уверовать, Софийский собор, где ее крестили, толпы молодых людей с крестными знамениями в церквах…
— Я согласна… — тихо проговорила Настя.
Свят удивленно вскинул на нее глаза, она почувствовала это, хотя и не смотрела в его сторону.
— Ну, надо же! — послышался сзади возмущенный голос Ильи. — А мы? Мы разве согласны? Свят, скажите же что-нибудь!
Свят молчал.