Виктор Самуилович Кронштейн еще в своей землянке потребовал всю подноготную как самого заарина, Баташулууна Шагланова, так и бывшего учителя, Валентина Петровича Вереникина, в тело которого дух предположительно вселился.
Следователь рассказал все, что узнал о Вереникине, к сожалению, не слишком много, а информацию о заарине экзорцист уже в машине получил из записей ольхонского шамана Василия Шарменева.
По этой причине «японка» Беликова подъехала к хандабайскому лицею только в начале шестого. Марина Младич давно дремала за рулем своей иномарки на пустой стоянке возле лицея.
— Может быть, все-таки увезем Вереникина ко мне в лабораторию или, Юра, к вам в отдел? — уже не в первый раз предложил Есько, выходя из салона.
— Нет, — отрезал Кронштейн, — обряд лучше проводить в месте воплощения духа или неподалеку от него. В идеале нам бы стоило привести вашего учителя в котлован, где покоились кости, но там, наверно, до сих пор стоит дождевая вода… Так что решено, проводим обряд на квартире учителя.
Спорить никто больше не стал, и скоро вместе с Младич, сжимающей в руках бутылку со святой водой, они подошли к дверям квартиры.
Беликов вдруг спросил:
— Виктор Самуилович, мне рассказали историю вашей жизни. Меня один вопрос мучает… Пока не началось, можно?
— Спрашивай.
— В девяносто девятом вы куда деньги дели, которые получили от продажи имущества? В землю зарыли?
— Что за бред? — Бывший миллионер усмехнулся. — Я перевел вырученные средства на счета всех до единого детских приютов России и Украины. У меня мама родом из Винницы…
— Ясно.
Беликов хотел постучать в квартиру, но Кронштейн тронул его за плечо:
— Погоди, капитан.
Жестом призвав остальных к молчанию, он прижался ухом к двери и минуту прислушивался. Затем, вероятно удовлетворенный тем, что услышал, повернулся и, увидев сосредоточенные, напряженные лица, не понижая голоса, пропел:
— Капитан, капитан, улыбнитесь, ведь улыбка это флаг корабля…
На второй строке песенки Кронштейн легонько толкнул дверь, и она с негромким скрипом отворилась.
— Впрочем, это не про тебя, капитан, — продолжал ерничать бывший иеромонах, — про тебя другая песня: «Ну, а если кое-кто у нас порой мирно жить не хочет…» — Расхохотавшись, Кронштейн повел рукой: — Прошу, господа экзекуторы, нас уже заждались!
— Откуда вы узнали, что дверь не заперта? — спросил Есько.
ebooksa