Русский захохотал:
— То, что после пацаненка останется!
А мелкие острые зубки уже приближались к шее Натальи, которая и кричать теперь не могла, издавала лишь звуки, напоминающие хрип, и все еще пыталась разжать не по-детски цепкую хватку, но куда там…
«Это же ада-дух!» — подумала Лунева. Ощущая, как зубы рвут кожу в районе сонной артерии, она дико взвизгнула и потеряла сознание.
Пришла в себя женщина на заднем сиденье джипа рядом с распахнутой дверцей. То ли помог ветер с Байкала, берег которого был виден в сотне метров, то ли высокая девушка с правильными чертами лица, что стояла напротив, привела Луневу в чувство — неизвестно.
— Как вы? — участливо спросила девушка.
— Голова болит, — ответила Наталья.
— Портье даст вам таблетку.
— И еще вот шея…
Поморщившись, Лунева провела ладонью по зудящему месту, на ладони оказалась кровь.
— Ничего страшного, вы поцарапались, — пояснила девица. — Вы потеряли сознание в машине, вероятно, вас укачало, да и душно… Словом, вы поцарапались вот этим, возьмите.
Она протягивала Луневой ее же небольшой нательный крест на золотой цепочке. Как им можно пораниться, у Натальи даже и вопроса не возникло. Надев крест, она окончательно успокоилась. Все в полном порядке. Она приехала в пятизвездочный отель. Муж и дочь подъедут завтра. Они давно собирались отдохнуть всей семьей, как люди. Нельзя же всю жизнь только вкалывать, как проклятые.
— Павлик отведет вас в номер, вещи доставят туда же, — продолжала милая, обворожительная девица, вероятно, администратор отеля.
Подошел восьмилетний мальчик, беленький, голубоглазый — чудо, а не ребенок!
— Пойдемте, тетя Надя, — позвал он с улыбкой.
Лунева поднялась с сиденья, улыбаясь в ответ. Подумала: «Почему тетя Надя? Меня же по-другому зовут!» Промолчала, однако…
— И еще раз напоминаю персоналу! — повысила голос девушка-администратор. — Обращаться с постояльцами нашего отеля следует вежливо и предупредительно!
Она поманила пальцем мальчика. Тот подошел и, остановившись в двух шагах, склонил виновато белокурую головку.
— Если еще хоть раз подобное повторится, Павлик, я тебя филину отдам, — строго сказала администратор. — Ты меня понял?
— Да, — тихо ответил тот, но по его голосу всякому было понятно, что сорванец и не думал раскаиваться.