Заарин

Выяснив, что Евгении Луневой нет еще и восемнадцати, майор спецназа категорически отказался от ее услуг. Но ни друзей, ни близких родственников, кроме тех, кто был с ним в доме, у Зуева не оказалось, и эта девушка оставалась их единственной надеждой. По виду — спокойна, уравновешенна и неглупа. Майор решил рискнуть.

— Евгения, если он вас убьет, мне придется застрелиться, — без всякой улыбки сказал майор. Он не шутил, Джина это поняла.

— Вам не придется стреляться. Коля меня не убьет. Он мне как брат. — В сотый раз девушка привела свой единственный довод. Единственный, но неоспоримый.

— Главное, вывести заложников, — в сотый раз втолковывал майор.

— Я поняла…

Они обменялись номерами сотовых телефонов. Перед тем как Джина выведет заложников из дома, она должна позвонить и предупредить об этом майора.

От белого флага Джина отказалась.

— Я не сдаваться иду…

— Сотовый пока отключи, — посоветовал майор, — а то зазвенит не вовремя…

Джина кивнула, это разумно.

Подойдя к выходу из импровизированного штаба, девушка остановилась.

— Если я выведу заложников, вы его застрелите? — спросила она майора.

— Не знаю, — честно ответил тот, — если появится возможность взять его живым…

Он сам себя оборвал, понимая, что с этой девчонкой никакая ложь не пройдет.

— Там женщины, дети… Евгения, попробуйте уговорить его сдаться.

Джина горько усмехнулась:

Попробую.

Когда на третий этаж поднялась мать, Николай Зуев осматривал подошву снятого с ноги резинового шлепанца. Она была чуть ли не прозрачной.

— Слушай, мать, ты мою обувку какую-нибудь из дома не прихватила?

— Извини, Коля, не до того было. А чо?