Обещания тьмы

– Не хотела тебя будить, – сказала она. – Я не знала, пойдешь ли ты в студию, ведь сегодня воскресенье.

– Я схожу за фотопленкой для нашего путешествия, а потом мне нужно напечатать последнюю партию фотографий для статьи о Гауди, – солгал Брэди. – И тогда уеду со спокойной душой.

– Хорошего тебе дня.

Он взял ее за руку.

– Сегодня я позабочусь об ужине, – сказал он. – У нас будет настоящий романтический вечер.

Аннабель улыбнулась, обняла его и ушла.

Пьер был мертв.

Но мониторы, стоявшие вокруг его кровати, показывали обратное.

Он не реагировал на слова Брэди. Тот провел у его изголовья четыре часа, стараясь привести его в чувство, и не заметил даже самого слабого движения.

Он перебирал возможности.

Возможно, смерть Пьера решит все проблемы. Племя распадется или забудет о нем. Тогда нужно просто ждать. Это был первый выход. Самый трусливый.

В полицию он твердо решил не обращаться. Он ни за что не расскажет Аннабель о своих демонах.

В полдень Брэди вышел купить сэндвич и вернулся обратно в палату.

Остается только один этап, сказал Пьер. И что тогда? Племя оставит его в покое?

Нет, Пьер хотел столкнуть меня с самыми тайными моими желаниями, чтобы я отдался инстинктам и безграничному наслаждению…

К чему стремился Пьер? Вернуть мужчине его первобытную силу, чтобы защитить человечество от все более жестких ограничений сексуальности? Пьер боялся, что со временем, всего через пару столетий, чистое наслаждение, свободное от чувства долга и условностей, вообще исчезнет.

Нет, ему на это плевать! Он всегда был убежденным эпикурейцем, и рак лишь усилил эту его сторону. Значит, он просто сошел с ума…

Брэди вспомнил, что две недели назад Пьер говорил о свойственной мужчинам агрессии и предсказывал саморазрушение человечества.

Он хотел вернуться к примитивным инстинктам, чтобы наслаждаться все отпущенное ему время… Или он действительно считал, что это путь к спасению?

День клонился к вечеру, а Брэди так и не принял решения. Время от времени он тихо обращался к Пьеру: