— Я отправил людей за Кемалем в гараж Бирк-Ларсена, где проводились поминки. Оказалось, что Бирк-Ларсен вызвался подвезти его. Да что не так?
— Кемаль добрался до дома?
— Послушайте. — Майер разозлился. — Бирк-Ларсен ничего не знает. Если бы знал, то не пустил бы Кемаля в дом, правильно? Так…
— Добрался он до дома?
— Чисто случайно еще нет. И у меня нет на это времени. Давайте уже улетайте поскорее.
— Майер!
В трубке раздались гудки.
Бортпроводница вернулась, сказала, чтобы Лунд пристегнула ремень.
Они все еще стояли на месте посадки. Дверь пока не закрыли. Лунд стала нажимать кнопки на мобильном.
— Я уже говорила вам, — повысила голос девушка. — Выключите телефон и пристегнитесь. Мы взлетаем.
Лунд сжала губы, надавила на красную кнопку. Обратила внимание, что Марк внимательно наблюдает за ней. И ее мать тоже. Вероятно, уже не первую минуту.
Вышел командир экипажа, сказал то, что положено: приветствуем на борту нашего авиалайнера, рейс такой-то в Стокгольм, погода на маршруте хорошая, ожидаемое время прибытия по расписанию…
Лунд думала о Нанне и учителе. О Майере и Тайсе Бирк-Ларсене.
Бортпроводница взялась за ручку двери, говоря с кем-то вне самолета. Собиралась закрыть дверь, завершала разговор.
— Берите багаж, — сказала Лунд, отбрасывая ремень.
— Что? — Ее мать остолбенела.
Марк вскочил с кресла, издал победный клич.
Потом Лунд промаршировала через салон самолета с полицейским удостоверением в одной руке, другой прижимая телефон к уху.
Бирк-Ларсен вел фургон, учитель сидел на пассажирском кресле и говорил. О гимназии, о Нанне, о семьях и детях. Ничего этого не слышал человек за рулем.
Из Вестербро в центр города. Мимо парламента и Нюхауна, вдоль набережной, вокруг крепости Кастеллет. Длинные темные дороги сузились и опустели.