— От полиции есть что-нибудь? — спросил Хартманн.
— Ни слова.
— Давай тогда поскорее покончим с этим.
Войдя в зал, он заметил, что все пришедшие разбились на отдельные группы. Клики и фракции — они существуют в любой партии.
Две женщины, остальные — мужчины, в основном среднего возраста, в деловых костюмах. Партийцы со стажем.
— Это собрание созывалось экстренно, — сказал Хартманн, садясь на стул во главе стола. — Так что предлагаю не затягивать.
Кнуд Падде нервно взъерошил курчавые волосы, бросил взгляд через стол.
— Да, созыв был экстренным, Троэльс, — сказал он. — Но ситуация с прессой не терпит проволочек. Шумиха вокруг…
— Понятно, Кнуд. Будьте любезны перейти прямо к сути вопроса.
— Суть вопроса — это вы.
Предсказание Мортена Вебера, как всегда, в точку. Это был Хенрик Бигум, кто же еще. Долговязый, неулыбчивый преподаватель экономики в университете, лысый, с жестким аскетичным лицом верховного жреца. Бигум несколько раз выдвигал свою кандидатуру на выборах в городской совет и в парламент, но ни разу не прошел дальше второго круга. Он был умным человеком и преданным членом партии, но в личном общении отличался язвительностью и страстью к интригам.
— Хенрик. Очень рад вас видеть.
В зале повисла напряженная тишина.
Хартманн отложил взятую было ручку, выпрямился на стуле.
— Хорошо, слушаем вас, — сказал он.
— Мы все прекрасно к вам относимся, — произнес Бигум таким тоном, будто читал смертный приговор. — Ценим проделанную вами работу.
— Я предвижу «но», Хенрик.
— Но в последнее время разумность и честность ваших поступков вызывают сомнения.
— Чушь. Кто так считает — вы?
— Многие. Факты доказывают виновность учителя. Не отстранив его от работы, вы делаете вид, что защищаете невиновного, а на самом деле защищаете себя.