— Слушай, я понимаю, почему ты не хочешь пожить у моей матери. — Лунд отказывалась верить своим глазам. — Но я не думала, что это затянется.
Надежда. План.
— Давай найдем гостиницу, — сказала она. — Снимем семейный номер. Дня на два, на три, не больше.
Он медленно качал головой, и она судорожно искала слова, которые остановили бы его.
— Мы слишком поспешили, Сара, — сказал он тоном невыносимо далеким и бесцветным. — Может, все к лучшему. Переезд в Швецию…
В глазах вновь защипало, но она боролась.
— Нет! Мы не поспешили. О чем ты? — Одинокая слеза ослушалась ее и побежала вниз по правой щеке. — Я хочу поехать к тебе. — Она зажала рот рукавом совсем как один из тех несчастных одноклассников Нанны Бирк-Ларсен. — Я хочу быть с тобой, Бенгт. Пожалуйста, не уезжай.
— Я больше не могу на это смотреть, — сказал он, потом, все еще с кофейным стаканчиком в руке, обнял ее на мгновение.
Краткое объятие. Дружеский жест. Ничего больше. Это даже не было похоже на прощание.
— Береги себя, — сказал он вскользь и вскочил в вагон.
Огни вокзала расплылись в глазах Лунд, пока она стояла и смотрела, как трогается с места поезд. Она плакала навзрыд, чего не случалось с ней уже много лет.
Слова — всегда загадка, особенно слова несказанные. Что они значат, что значит мир во всех своих странных и непостижимых обличьях — вот что всегда завораживало ее.
Она говорила Бенгту, что любит его, но говорила нечасто, из нежелания показаться назойливой. Да и к чему повторяться, что от этого толку? Она такая, какая есть, и счастлива этим. А цена…
Шершавый шерстяной рукав снова прижался к лицу, покалывая кожу.
На мгновение свет погас в ее глазах. Она очутилась в лесу Пинсесковен, среди мертвых деревьев с серебряными стволами. Она вновь гналась за мужчиной, который преследовал Нанну Бирк-Ларсен. Она вновь заблудилась, как, должно быть, блуждала Нанна в те последние, самые страшные минуты своей жизни.
Ночной лес…
Нанна мечется между березовыми стволами. Вот она сама пробирается сквозь тайны жестокой гибели девушки, Майер изо всех сил старается не отстать от нее. Они тоже исчезают в темном лесу. Осталась только развилка на пути — вправо или влево. Вверх или вниз. Прямая дорога скрыта из виду.
Она одна.
Она была одна с самого начала.
Наверное, Бенгт это разглядел. Понял, что, когда его нет рядом с ней, его нет и в ее мыслях. Что для нее ничего не имеет значения, кроме того, что видят впереди ее большие внимательные глаза. И даже это теперь превратилось в ложь, в насмешку, в преследование хохочущих во мраке фантомов.
ebooksa