Она остановилась, глядя в его удаляющуюся спину.
— Кто попросил тебя скрыть информацию, Букард? — крикнула она ему вслед.
Старик даже не обернулся.
В кабинете Лунд просмотрела бумаги, которые он для нее передал. Пачка листов с перечнем звонков. И никаких указаний на то, чей номер был стерт.
— Что у нас по квартире?
— Отпечатки Хартманна повсюду, — ответил Майер.
— Но это не расходится с его рассказом. И у Хартманна есть алиби. Что еще?
— У нас есть слюна, волосы и отпечатки пальцев.
— А ДНК?
— Ни один из выделенных образцов не дал результатов при сверке с базой. — Он покачал головой. — И крови не так уж много. Это вполне мог быть бытовой несчастный случай.
Лунд слушала и наблюдала за ним. Майер рассуждал не так, как раньше, когда они только познакомились. Не спешил делать выводы. Пытался увидеть. Представить.
— О чем вы думаете? — спросила она.
— Помните того самодовольного индюка из мэрии, Олава Кристенсена? Парень не промах.
— Да.
— Интересный тут на него материальчик.
Он перебросил через стол досье на Кристенсена. Она посмотрела на фотографию: молодое худощавое лицо, пристальный взгляд… нахальный.
— Некоторое время назад Хартманн застопорил его повышение. С тех пор он ненавидит Хартманна. И один из сотрудников штаба сказал мне, что это Кристенсен забрал личное дело учителя, когда мы делали запрос. Сейчас в департаменте ведется служебное расследование. Кристенсен может потерять работу.
Майер принес из дома хлеб, масло и ветчину. Лунд достала из ящика стола пластиковый нож, небрежно отрезала всего понемногу, построила нечто напоминающее бутерброд и впилась в него зубами.
— Офисные интриги, — сказала она с полным ртом. — Это не он.
Майер тоже занялся приготовлением еды. Его бутерброд был гораздо аккуратнее, чем ее, отметила Лунд.