Убийство. Кто убил Нанну Бирк-Ларсен?

— Ты хочешь, чтобы я согласилась, а ты бы потом позвонил и все отменил? Как обычно?

Он сложил перед собой руки. Дорогой плащ, дорогие очки, небрежная прическа. Карстен создал себя заново — таким, каким хотел.

— Ты похудела, — сказал он. — А в остальном — ничуть не изменилась.

— Я в порядке.

В кармане ее джинсов зазвенел мобильный. Она достала его, посмотрела на дисплей. Майер.

— Я оставил свой номер телефона и адрес Вибеке, — сказал Карстен.

— Хорошо.

Она уже шла обратно в квартиру, прижав к уху трубку. Карстен махнул рукой на лифт и пошел вниз пешком.

— Я говорил с конгресс-центром, — сказал Майер.

— Да?

— Никто не видел Хартманна вплоть до середины воскресенья. Он простудился. Все встречи со спонсорами проводила Риэ Скоугор.

Она услышала, как внизу хлопнула дверь подъезда. Это ушел Карстен.

— Давайте поговорим об этом утром, Майер. Спокойной ночи.

Четверг, 13 ноября

Утренние восьмичасовые новости Лунд и Майер смотрели у себя в кабинете. На экране Риэ Скоугор стояла перед частоколом микрофонов.

— Вчера заместитель мэра по вопросам образования был приглашен в полицию для дачи показаний, — говорила она. — Он оказывал следствию максимальное содействие и сумел предоставить им информацию, которой полиция ранее не располагала. Мы не вправе углубляться в подробности, но хочу подчеркнуть, что Троэльс Хартманн не имеет никакого — повторяю: никакого отношения к убийству Нанны Бирк-Ларсен. Он готов помогать…

— Обычная трепотня, — резюмировал Майер. Он помахал в воздухе распечаткой. — Я тут поинтересовался его прошлым. Сорок два года, родился в Копенгагене, сын политика Регнера Хартманна. Отец был заклятым врагом Бремера, между прочим. Проиграл ему все до единого сражения, оставил на поле боя свое здоровье и некоторое время назад умер.

Скоугор отбивалась от вопросов.

— Дурные слухи распространяют политические противники, и это прискорбно…

Лунд махнула кружкой с кофе в сторону экрана.