— Нет, — ответила Пэтти.
— Какой кирпич? — спросил мистер Перкинс, отставляя в сторону вилку с картофельным пюре.
— Тупое орудие, — проговорил Дэнни, даже не глядя на отца. — Они попытаются найти на нем отпечатки пальцев.
— Насколько я понимаю, — заметила Пэтти, — будет очень трудно снять отпечатки с такого грубого предмета, как кирпич.
— Правильно. Именно поэтому им ничего не останется, как твердить, что это сделал один из строителей. Но никто не расколется. Хотелось бы мне взглянуть на тот кирпич.
— А зачем он тебе? — спросила Пэтти.
Дэнни вздохнул. — Да так, сам не знаю. В принципе, я уже достаточно продумал, но кирпич мог бы помочь. Просто, чтобы убедиться.
— Ты все продумал? — переспросила Пэтти, покусывая губу.
— Угу. Это же элементарно.
— По одному короткому взгляду на Аристоса в труповозе?
— Патриция! — вздрагивая воскликнула миссис Перкинс.
— Именно, — самодовольно ухмыльнулся Дэнни.
— Аристос еще был жив? Он что-то сказал тебе?
— Он был мертвее мертвого, — твердо произнес Дэнни.
— Это нечестно, — сказала Пэтти. — Ты видел то, чего не видела я. Ты должен все рассказать мне.
Дэнни кивнул в сторону родителей.
— Не перед ними же.
Пэтти принялась есть, и мистер Перкинс облегченно вздохнул. Дэнни тоже взял в руки вилку. Оба ели размеренно, почти мрачно, и родители беззвучно пробормотали им слова своей благодарности — и за это, и за то, что за столом воцарилась блаженная тишина.
На следующее утро Пэтти и Дэнни вышли из дому и двинулись по улице, держась поближе к отбрасывавшей тень стене, их пальцы невинно скользили по прохладной, но уже начавшей прогреваться под жарким августовским солнцем кирпичной кладке.
Они добрались до места происшествия и остановились у края тротуара рядом с тремя взрослыми, которые осматривали участок мостовой, где накануне лежало тело Аристоса Депопулоса.