Алчность

Прежде они именно так и встречались: их то словно бросало друг к другу, то отбрасывало в разные стороны. Только теперь больше не будет конференции в Ванкувере, куда Энди прилетит, а у нее уже не возникнет необходимости выступать на судебном процессе в Австралии. Какой немыслимый предлог поможет ему увидеть ее снова?

— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я тебя проводил? — спросил Энди. Ему так хотелось поехать туда, вслед за самолетом. Они вместе прошли через многое, и такой поступок был бы правильным.

— Пожалуйста, Энди, не надо, — ответила Мак надтреснутым голосом. — Думаю, так будет лучше. Все уже устроено. С минуты на минуту приедет Карен и отвезет меня.

— Махони? О"кей. О"кей. Пусть так и будет. — Энди видел, что Макейди чуть не плачет.

Но я не хочу все так оставить, Макейди. Я действительно этого не хочу.

— Спасибо тебе, — тихо вздохнул он.

Останься со мной.

— Позволишь проводить тебя хотя бы до машины?

— Конечно. — С этими словами Мак вскинула сумку на плечо и двинулась к двери. Момент был упущен. Вот и все. Она уходит. Он не поцеловал ее и не попросил остаться. Он не смог сказать тех слов, что отрепетировал заранее. Он вообще ничего не сделал.

— Мак, — сдавленным голосом окликнул он ее.

— Да?

Она обернулась. В ее глазах поблескивали слезинки. Энди видел, что ей тоже нелегко. Мак изо всех сил пыталась это скрыть, но он слишком хорошо ее знал, чтобы не заметить ту боль, что сквозила за ее мужественной улыбкой.

— Постой, я придержу для тебя дверь, — малодушно промямлил детектив. Он распахнул перед ней дверь, и она зашагала по коридору.

В вестибюле ожидали два детектива в штатском. Они не посмотрели на Энди, не поздоровались; один занял место во главе процессии, а второй последовал за Мак, предоставив Энди плестись в хвосте. В таком порядке они и добрались до лифта. Мак улыбнулась и кивнула женщине за стойкой приемной.

— Спасибо за все, — сказала она. — Счастливо оставаться.

Кто-то нажал кнопку вызова лифта.

Сделай что-нибудь. Хоть что-нибудь. Скажи ей правду. Скажи, что ты не хочешь, чтобы она уходила. Что не считаешь ночь четверга ошибкой.

Приехал лифт, и все четверо молча вошли в кабину. От чувства близости не осталось ни малейшего следа. Ощущая себя в тесноте кабины, словно сардина в банке, Энди, казалось, не мог даже дышать, не то что говорить. Мак уезжает. Вот и все. Должен ли он что-то сделать, когда они спустятся вниз? Отозвать ее в сторонку? Что-нибудь сказать? Но что? Энди понимал, что нет таких слов, которые заставили бы ее остаться. По крайней мере сейчас. Побег Эда Брауна решил печальную судьбу их отношений с большей неотвратимостью, чем все прежние ссоры. Мак настолько сейчас замкнулась, что не может и подумать о новой попытке сближения. В ту ночь на Бонди-Бич шансы на счастливое воссоединение вдруг обрели реальность: Эд осужден и благополучно посажен за решетку, а Мак и Энди смогут наконец освободиться из-под гнета безрадостной саги, едва не сломавшей им жизнь. Но теперь все это рухнуло в пропасть. Всего за несколько часов счастье упорхнуло из рук. Превратилось в иллюзию.

Лифт остановился на первом этаже. Дверь открылась. Они ступили на чистую белую плитку пола. Раздвижные стеклянные двери открыли выход во внешний мир. Взгляд Энди скользнул по лицам постоянных посетителей кафе «Космополитен» по соседству с отелем, пешеходов на темной улице, водителей проезжающих мимо машин, освещенных уличными фонарями. На противоположной стороне улицы детектив заметил стоявшего в тени мужчину. Тот стоял, привалясь к стене дома, и как будто смотрел на них.

Эд.