Записки из Города Призраков

Сажаю Уинн на переднее сиденье. Пристегиваю ремнем безопасности. Она не спит, но на удивление спокойна. Предупреждение Медузы не выходит из головы всю дорогу домой: «Ten cuidado. Будь осторожна. El hombre del sombra. Темный человек».

«Она сумасшедшая, – напоминаю я себе. – Бессвязно бормочущая, чокнутая бездомная женщина».

Тогда почему меня так трясет?

Глава 19

Четыре дня.

– Оливия? – надо мной стоит Джордж, Босс карусели, лицом напоминающий гончую.

– Джордж. Привет. – Я выпрямляюсь на скамье, где дремала последние полчаса, вместо того, чтобы следить за каруселью: а вдруг кто запрыгнет? Деньги мне платили в том числе и за это. – Извини… на секунду закрыла глаза.

Ночью мой сон заполняли прятавшиеся в стенном шкафу чудовища, которые не сумели сожрать меня в более юном возрасте. Раньше-то я могла убежать от них в родительскую спальню, скользнуть в постель между папой и мамой и тут же вырубиться.

У Джорджа я и так на плохом счету. Он позвонил Теду Оукли, который хорошо знает Джорджа и добыл мне эту работу. Тед сообщил мне о недовольстве Джорджа через Остина, добавив от себя, что он прекрасно понимает моего работодателя, и поставил в известность папу. Тот позвонил мне, когда я засыпала вновь после звонка будильника, чтобы сказать железным голосом, что я должна немедленно вытаскивать зад из кровати и отправляться на работу. Иначе мне не поздоровится.

И вот я здесь.

– Карусель выглядит о-о-чень грязной. Ты мыла ее на прошлой неделе? – Джордж скрещивает руки на животе, глядя на меня сверху вниз. Молочно-серые капли пота блестят на крысино-серой коже. Впечатление такое, будто морщины на лице забиты грязью. – Ты знаешь, Оливия, что среди прочего должна мыть карусель. Каждую неделю. Почему бы тебе не заняться этим прямо сейчас? По-моему, отличное время для того, чтобы…

– …помыть карусель. Да, сэр. Будет исполнено, сэр. Одна нога здесь – другая там, Джордж, – прерываю я его. Пытаюсь подняться со скамьи, радостно улыбаюсь, избегаю ответа на предпоследний вопрос, потому что я не мыла карусель на прошлой неделе.

Я спешу к сарайчику на другой стороне парка, прежде чем он успевает уличить меня в нарушении еще какого-нибудь пункта глупого регламента, утвержденного департаментом парков и развлекательных заведений.

– Я вернусь, чтобы проверить, как ты справилась! – кричит Джордж мне вслед.

Я раскатываю шланг от сарая до карусели. Сначала окатываю водой поворотный круг, сбоку и сверху, потом перехожу к каждой подвешенной на консоли лошадке. Неспешно окатываю каждую часть. Серые капли грязи катятся на землю с морд лошадок, их грив, спин. После помывки они выглядят такими же грязными, как и прежде, но чуть другого оттенка. Отличная работа.

Мытье карусели состоит из двух частей. Первая – обдать все струей. Вторая, куда более скучная, – стереть грязь с каждой головы и гривы. Я представить себе не могу, почему карусель становится такой грязной. За неделю на ней катается от силы человек сорок. Наверное, ночью ее используют для своих игр грязные гномы, только для того, чтобы досадить мне.

Я выключаю воду, сворачиваю шланг, возвращаюсь в сарай. Нахожу ведро, выдавливаю в него жидкого мыла, ставлю под кран, открываю воду. Пока ведро медленно наполняется, я думаю о Райне. Будь она здесь, мы бы вдоволь посмеялись над похожим на гончую Джорджем, над нелепыми заданиями, которые мы должны выполнять, работая у него за жалкие гроши.

Я вздыхаю, постукиваю по ведру ногой, чтобы пузырьки мыла распределились равномерно. Не следовало мне так злиться на нее в автомобиле. Она мне помогла, а я показала себя отпетой сукой. И теперь она наверняка думает, что мне нужна помощь мозгоправа. А кто не так думает?

Ведро наполнено, и я тащу его к карусели. Ставлю у платформы, мочу губку, опустив руку по локоть в воду.

Работа эта медленная и невыносимо скучная. Я двигаюсь по кругу, стремясь смыть грязь с каждой раскрашенной лошадиной морды и гривы с максимальной эффективностью и с минимумом усилий.