Он с изумлением посмотрел на них. То есть попытался изобразить изумление. Уж слишком театрально он выпучил глаза, да и в голосе прозвучали притворные нотки, чего никогда не случалось во время их предыдущих бесед. Тон был преувеличенно низкий, а в конце вдруг резко повысился: «Управление?» Харри почувствовал, что волосы у него на затылке зашевелились.
– И немедленно, – сказала Беата.
– Именно так. – Тронн кивнул, как будто только что до него дошла какая-то мысль. – Разумеется.
Он направился к скамейке, где из-под серого плаща выглядывало несколько теннисных ракеток. Подошвы его кроссовок шуршали по корту.
– Он себя не контролирует, – прошептала Беата. – Я надену на него наручники.
– Не… – начал было Харри и схватил ее за руку, но она уже открыла дверцу в ограждении и ступила на корт.
Время будто внезапно расширилось, раздулось, точно воздушная подушка автомобиля, и прижало Харри к земле так, что он и пошевелиться не мог. Сквозь сетку он видел, как Беата схватила пристегнутые к поясу наручники. Он слышал шуршание кроссовок Тронна по корту. Тронн шел мелкими шажками, словно астронавт. Харри непроизвольно сунул руку в наплечную кобуру под курткой.
– Гретте, я сожалею… – успела произнести Беата, когда Тронн подошел к скамейке и просунул руку под серый плащ.
Время внезапно задышало, съеживаясь и расширяясь в едином движении. Харри обхватил рукоять пистолета, но он знал, что пройдет целая вечность, прежде чем он достанет оружие, зарядит его, снимет с предохранителя и прицелится. Под поднятой рукой Беаты промелькнул отраженный солнечный луч.
– Я тоже, – сказал Тронн и прижал к плечу оливково-зеленую с вороненой вставкой винтовку AG-3.
Беата отшатнулась.
– Милочка, – тихо произнес Тронн, – если хочешь прожить еще несколько секунд, стой спокойно и не рыпайся.– Мы ошиблись. – Харри оторвал взгляд от пейзажа за окном и повернулся лицом к собравшимся. – Лев не убивал Стине Гретте. Ее убил собственный супруг, Тронн Гретте.
Начальник Управления уголовной полиции и Иварссон прекратили беседу, Мёллер выпрямился на стуле, Халворсен перестал записывать, и даже с лица Вебера сползла скучающая маска.
Затянувшееся молчание наконец-то прервал Мёллер:
– Этот бухгалтер?
Харри кивнул в сторону недоверчиво смотревших на него коллег.
– Но это невозможно, – произнес Вебер. – У нас запись из «Севен-элевен», у нас отпечатки пальцев на бутылке из-под колы, в общем, нет никаких сомнений, что преступник – Лев Гретте.
– И предсмертная записка, – добавил Иварссон.
– И если я правильно помню, Льва Гретте опознал на видео сам Расколь, – дополнил начальник Управления уголовной полиции.
– Похоже, дело довольно ясное, – заметил Мёллер. – И раскрытое.