– Что случилось, Кен? Ведь что-то еще было. Скажите. Пожалуйста.
Моберли обмяк. Он придвинул кресло и рухнул в него. Когда он начал говорить, на глазах у него за стеклами очков выступили слезы.
– Кейт, кто-то вломился в лабораторию в тот же вечер, когда… в тот же вечер. Они устроили погром в биолаборатории, сорвали печати, сожгли бумаги, разбили компьютеры, украли дискеты…
Кейт продолжала слушать. Только из-за оборудования и программ он не стал бы плакать.
– Чандра… – Его голос прервался.
– Они убили ее, – сказала Кейт. Это не было вопросом.
Моберли кивнул и снял очки.
– ФБР… Ох, Кейт, простите ради Бога. Врач и психолог сказали, что вам пока не нужно об этом говорить, а…
– Кого еще? – спросила Кейт, положив ладонь на его
руку.
Моберли судорожно вздохнул.
– Чарли Тейта. Они с Сьюзен еще работали, когда налетчики проникли туда, миновав охрану.
– Что с культурами вируса Д? С образцами крови Джошуа? – спросила Кейт, поморщившись от боли, которую ей по-прежнему причинял звук «дж».
– Уничтожены, – ответил Моберли. – ФБР считает, что их спустили в канализацию еще до поджога.
– А клонированные копии? – Глаза Кейт закрылись, и она увидела Сьюзен Маккей Чандру, склонившуюся над окуляром электронного микроскопа, и Чарли Тейта, со смехом рассказывающего что-то у нее за спиной. – Они добрались до клонированных копий в лаборатории шестого класса?
– Пропало все, – ответил Моберли. – Ни у кого и мысли не было отсылать куда-то культуры на этом этапе. Если бы я только… – Он умолк и коснулся кончиками пальцев здоровой руки Кейт. – Простите, Кейт. Вам и так пришлось столько пережить, а от всего этого вам станет еще хуже. Постарайтесь ни о чем не думать и выздоравливайте. ФБР найдет этих людей… кто бы они ни были, ФБР их разыщет…
– Нет, – прошептала она.
– Вы о чем? – Моберли придвинул к кровати кресло, ножки которого проскрежетали по кафельному полу. – О чем вы, Кейт?
Но она закрыла глаза и сделала вид, что впала в беспамятство.
Пришли и ушли сотрудники ФБР, заглянули два врача, человек десять друзей и сослуживцев навестили Кейт и сидели у нее, пока всех не выгнала рыжая медсестра. И лишь отец О’Рурк оставался в палате, когда последние лучи сентябрьского солнца окрасили оранжевым цветом восточную стену. Кейт открыла глаза и посмотрела на священника. Он стоял возле окна, опершись на радиатор, и, казалось, был погружен в размышления. Низкие лучи предзакатного солнца проходили вдоль каньона и падали на западное крыло больницы. Еще не было семи, но в больнице стояла тишина воскресного вечера.