Эджвер-роуд.
Новое сообщение. На этот раз о подрыве автобуса. Лицо диктора было мертвенно-бледным. Внизу экрана бежали цепочки цифр: номера телефонов горячей линии, по которым можно справиться о судьбе близких.
— Что нам-то делать? — полушепотом спросила Шивон, глядя на картинку прямого включения.
Мечущиеся врачи, клубы дыма, раненые на тротуаре. Осколки стекла, истошный вой сирен и противоугонной сигнализации припаркованных вблизи машин.
— Что делать? — эхом повторил Ребус.
От необходимости объяснять его избавил зазвонивший мобильник Шивон. Взглянув на дисплей, она поднесла его к уху.
— Мама? — закричала она. — Мы тоже смотрим. — Она замолчала, слушая мать. — Да я уверена, что с ними ничего не случилось… Ну конечно, ты же можешь позвонить по этому номеру. Возможно, дозвонишься не сразу. — Она снова замолчала. — Что? Сегодня? Они же могут закрыть Кингз-Кросс…
Говоря, Шивон отвернулась от Ребуса. Он посчитал за лучшее выйти из комнаты, чтобы не мешать ей сказать все нужные слова. На кухне он открыл кран и подставил под струю чайник. Прислушался к шуму текущей воды: такой обычный и знакомый звук, почему-то он почти никогда раньше не обращал на него внимания. А сейчас вот обратил.
Все нормально.
Все, как всегда.
Когда он закрыл воду, кран слабо забулькал. Странно, почему раньше он и на это внимания не обращал. Отойдя от раковины, Ребус увидел стоящую рядом Шивон.
— Мама хочет ехать домой, — сказала она, — беспокоится, как там соседи.
— Я ведь даже не знаю, где живут твои родители.
— В Форест-Хилл, — ответила она. — К югу от Темзы.
— Обед, стало быть, отменяется?
Шивон кивнула. Ребус протянул ей рулон бумажных полотенец, и она высморкалась.
— В сравнении с такой бедой все прочее кажется пустяками.
— Да нет, не скажи. Всю прошлую неделю беда буквально висела в воздухе. Временами я почти ощущал ее привкус.
— Пожалуй, это уже перебор, — сказала Шивон.
— Что перебор?