И безработных, коли на то пошло…
Ребус был уверен, что ему позвонят, и один звонок, наконец, раздался. Это была Джилл Темплер.
— Идиот чертов!.. — сказала она вместо приветствия. — Кретин! Урод!..
— И тебе всего хорошего, Джилл.
— Ты что, не мог промолчать?
— Наверное, мог, но…
— Но решил добровольно возложить себя на алтарь общего дела, так?… — Голос у нее был раздраженный, усталый, напряженный, и Ребус знал причины и первого, и второго, и третьего.
— Я просто сказал правду.
— Это была не правда, а глу… Впрочем, я все равно тебе не верю.
— Не веришь?
— Да брось, Джон. У Эллен Уайли все было на лице написано.
— Ты считаешь, что я ее… выгораживал?
— Ты никогда не был Галахадом… в полном смысле слова. Уж конечно, у тебя были свои причины. Ты мог сделать это просто для того, чтобы насолить Карсвеллу — ведь ты знаешь, что он тебя терпеть не может.
То, что она говорила, было очень похоже на правду, но Ребусу не хотелось это признать.
— Как вообще дела? — спросил он.
Выпустив пар, Джилл заметно успокоилась.
— Пресс-отдел в лице Гранта канифолит мозги журналюгам, а я ему помогаю. В общем, все понемногу приходит в норму.
Ребус и так знал, что Джилл, скорее всего, не бросит Гранта одного — особенно сейчас, когда остальные газеты, а также радио и телевидение бросились в погоню за опередившим всех Холли.
— Ну а ты как?… — спросила она.
— Что — я?