– Народ! – Рик поднимается и поворачивается к остальным. – Помогите ее развязать!
Троица спешит к веревкам, Элис осторожно освобождает одну ногу, Гленн пытается совладать с узлами на другой.
– О, боже... ты в порядке? – шепчет он.
– Н-нет... я совсем... не в порядке... – еще один сдавленный хрип женщины.
Рик и Мартинес распутывают узлы на запястьях.
Мартинес возится с веревкой, его переполняют противоречивые чувства, он ощущает запах этой бедной женщины, этот жар, исходящий от ее истерзанного тела. Воздух воняет отчаяньем: смесь смрада тела, гноящихся ран и жестокого секса. Ее штаны, обвязанные вокруг талии изолентой, все изодраны и усеяны мокрыми пятнами – кровь, слезы, сперма, пот, моча, слюна – последствия дней пыток. Ее кожа истерзана, словно кто-то прошелся наждаком по ее рукам и ногам.
Мартинес борется с желанием признаться во всём этим людям, раскрыть обман. Перед глазами все плывет. Голова кружится, подкатывает тошнота. Стоит ли того короткий миг безопасности этого сраного городка? Незначительного тактического преимущества? Чем, во имя всего святого, эта женщина заслужила подобное? На секунду Мартинес представляет, как Губернатор проделывает всё это с ним. Никогда в жизни Мартинес не был так запутан.
Веревки наконец поддаются, и женщина, вскрикнув, падает на пол.
Остальные отступают, мгновенье Мишонн распластавшись корчится на полу, прижимаясь лбом к бетонному полу. Рик приседает около нее, она пытается сделать вдох, пытается подняться, пытается найти свои вещи.
— Тебе помо...?
Внезапно женщина рывком поднимается на колени. Вся ее агония скрыта в одном упрямом, громком фырке.
Рик и остальные уставились на нее. Завороженные ее внезапным приливом энергии, они молча стоят вокруг нее, не зная, что сказать или сделать. Как они вытащат ее отсюда? Она же как паралитик, который пытается выбраться из коляски.
Одним рывком она встает на ноги, движимая лишь чистой яростью, ее руки сжаты в кулаки. Она сглатывает всю свою боль и оглядывает комнату. Затем она смотрит на Рика, ее голос звучит как старая пластинка:
— Съебываем отсюда.
* * *
Далеко уйти не удается. С Мишонн во главе они едва выбираются из подвала, вверх на один лестничный пролет, подходят к концу основного коридора – когда черная женщина внезапно вскидывает руку в предупреждающем жесте.
– Стоп! Кто-то идет.
Остальные замирают, скучковавшись за ней. Мартинес проталкивается к Мишонн и шепчет ей на ухо:
– Я разберусь с этим. Они еще не знают, что я делаю, я не дам им вас увидеть.
Из-за угла надвигается тень, шаги приближаются.