Ветер несёт им под ноги всякий мусор. Они сворачивают на восток. Эхо автоматной пальбы уже растаяло в свежем бризе, но они видят пару вольфрамовых прожекторов — примерно в трехстах ярдах отсюда. Оба луча мечутся вверху, пересекая силуэты крыш.
— БОБ! — Губернатор замечает пожилого медика, свернувшегося калачиком напротив витрины магазина за полквартала от них. Закутавшись в старенькое одеяло, весь дрожа, пропойца припадает к земле, его широко распахнутые глаза следят за перепалкой. Он выглядит так, будто стрельба разбудила его всего пару секунд назад. Бледный и взволнованный, мужчина словно проснулся из одного кошмара и очутился в другом. Губернатор спешит к нему. — Ты что-нибудь видел, дружище? Нас атакуют? Что происходит?
Какое-то мгновение медик только сипит, кашляя и тяжело дыша.
— Точно не знаю... слышал какого-то парня... всего секунду назад он шёл от стены... — Он опять сгибается в приступе кашля.
— Что он говорил, Боб? — Губернатор берёт старика за плечо и слегка трясёт его.
— Он сказал... это новоприбывшие... что-то такое... новые люди.
Губернатор вздыхает с облегчением.
—Ты уверен, Боб?
Пожилой мужчина кивает.
— Говорил что-то про новичков, которые входили со сворой ходячих на хвосте. Впрочем, они всех их сняли — ходячих, вот что.
Губернатор похлопывает старика по плечу.
— Это утешительная новость, Боб. Ты побудь здесь, пока мы всё не проверим.
— Да, сэр, так и сделаю.
Губернатор поворачивается к своим людям, говоря теперь вполголоса.
— Пока мы не возьмём ситуацию под контроль, вы, ребята, держите пушки наготове.
— Будет сделано, босс, — отвечает Гейб, опуская дуло винтовки Bushmaster, однако продолжая держать её наперевес в своих мясистых ладонях. Он убирает руку в перчатке со спускового крючка и кладёт указательный палец на ложе. Брюс с нервным сопением делает то же.
Губернатор мельком смотрит на своё отражение в окне хозяйственного магазина. Он приглаживает усы, убирает с глаз прядь чёрных как смоль волос и бормочет:
— Что ж, парни, давайте выкатим наш приветственный вагон.
* * *
Поначалу, стоя в облаке ярко-белого света и пороха, Мартинес не слышит тяжёлых шагов, приближающихся из тёмного пространства примыкающей улицы. Он слишком занят той кутерьмой, которая поднялась в городе из-за новоприбывших.