Третья пуля

— Понимаю, что вы имеете в виду.

— Ваши слова «она перестала существовать» стали моей навязчивой идеей. Размышляя над ними, я кое-что понял. Третья пуля. Та, что поразила Кеннеди. Она перестала существовать.

— Действительно, перестала. К несчастью для Комиссии Уоррена и к счастью для конспирологов всего мира.

— Нет, нет. Это не случайность. В том-то все и дело. Она должна была исчезнуть, поскольку ее разработали соответствующим образом. И успешность этой разработки сделала возможным заговор.

— Разрывная пуля? Как в «Дне Шакала», с ртутью внутри? Или, может быть…

— Нет-нет. Никаких взрывчатых веществ, никакой ртути, никакого глицерина. Все они оставляют химические следы, обнаружить которые для судебных экспертов в 1963 году не составило бы труда.

— Насколько я помню, Комиссия Уоррена задавала судебному эксперту из ФБР вопрос по поводу подобной возможности.

— Да, его звали Фрэзиер, и, как и все остальные, он был не прав. Я говорю о другом. Эта пуля, имевшая обычный состав, обычные металлургические и другие свойства, была разработана таким образом, что взрывалась, не оставляя никаких следов своего существования. Это поистине волшебная пуля, и все были настолько глупы, что не могли вообразить ничего подобного.

— Но как можно заставить обычную пулю взорваться?

— Все дело в скорости.

Ричард слушал объяснения Свэггера с изумлением и, казалось, уже начинал кое-что понимать в оружии.

— Ты где находишься? — раздался голос Ника в трубке мобильного телефона.

Прошло несколько дней. За это время Свэггер еще раз встретился с Ричардом, отправил ему несколько сообщений по электронной почте с вопросом, не нашел ли тот что-нибудь похожее на его версию скорости, которую он якобы проверял, и всячески надоедал ему, стараясь не появляться в тех местах, где его могли бы сфотографировать.

— Я опять поменял отель, — сказал Свэггер и продиктовал новый адрес. — Теперь живу ближе к центру, и мне легче ловить такси. У меня кончаются наличные, скоро придется пользоваться кредитной картой.

— Ладно, слушай меня внимательно, — сказал Ник. Его тон посерьезнел, в нем послышались начальственные нотки. — Я хочу, чтобы ты оставался в отеле. Ни в коем случае не показывайся в городе. Не вынуждай меня посылать за тобой автомобиль и брать тебя под защиту. Пожалуйста, выполни мою просьбу. Ради собственного благополучия.

— Что случилось?

— Возможно, это не связано с нашим делом. У меня нет никаких свидетельств того, что существует какая-то опасность, но мне это не нравится. Вчера из гаража в Форт-Уорте был угнан черный «Додж Чарджер», совершенно новый, полусферические камеры сгорания, двигатель триста семьдесят лошадиных сил. Автомобиль такого же типа сбил в Балтиморе писателя.

— Итак, он здесь, — сказал Свэггер. — И охотится на меня. Ему сообщил либо Ричард, либо некто, кто следит за Ричардом и знает то, что знает он. И кто бы то ни был, ему не нравится версия скорости. Видишь, Ник, вот тебе и доказательство того, что это связано с убийством Кеннеди.

— Ничего подобного. Это лишь доказывает то, что угнан автомобиль. Возможно, его сейчас разбирают на части в каком-нибудь автосервисе или перегоняют в гараж картеля «Зета»[18] в Ногалесе, а может быть, на нем гоняет пара пьяных отморозков с куриным кормом вместо мозгов. Все эти варианты более вероятны, чем вариант угона, совершенного тем самым киллером, если он вообще существует.

— Спроси Джеймса Эптэптона, существует он или нет.