Расстояние

22
18
20
22
24
26
28
30

Взгляд Райли говорит: «Ну, конечно». Йоханссон смотрит твердо, и тот отводит взгляд.

– А ты?

– В армии, – усмехается Райли. – Военный медик. Басра, Гельмент – да, я настоящий герой. – Он делает затяжку. – Демобилизовался после Гильманда. Занимался всем понемногу. Появилась зависимость – ты понял. Нужны были деньги, попросил одного парня, он отказался, пришлось поговорить серьезно.

Поговорить серьезно. Брайс говорил тогда во дворе: «Может, ты не понимаешь, что мы люди серьезные?»

– После первого раза было уже трудно остановиться. – На пол падает кучка пепла. – Ты меня понимаешь. Тебя это захватывает. – Райли отворачивается и смотрит в темноту. – Захватывает. Жизнь ни черта не стоит, верно?

– Да, – кивает Йоханссон.

Несколько минут молчания.

– Я был здесь с самого начала, – продолжает Райли. – Думали все это разрушить, потом кому-то пришла идея поселить нас. Пришли люди, подключили аппаратуру, и вот мы здесь живем. Черт, непонятно, как, они думали, все это будет работать… Половина болтается без дела, как зомби, а вторая половина… – Он вздыхает и машет рукой.

– Кийан всем здесь руководит?

– Да, руководит. Ерунда все это. Он делает ровно столько, чтобы соблюдался порядок, но недостаточно, чтобы начальство могло быть спокойно. Это он умеет, Кийан. Держит линию. Умеет выкрутиться так, что все проблемы приносят ему пользу. Банды? Так он играет ими, настраивая друг на друга, чтобы люди не маялись без дела. – Райли опускает голову и достает сигарету. – То же самое с Брайсом. Он псих, и Кийан это знает и понимает, что такого придурка надо чем-то занять. Вот он и находит ему занятия, чтобы разрядился. – Опять затяжка и струя дыма в воздух.

– Хочешь сказать, кого-то типа меня?

Райли поворачивается к Йоханссону, и взгляд его становится острым, как скальпель, кажется, даже свет в помещении меркнет.

– А почему, ты думаешь, он позволил тебе остаться? Потому что ты нужен нам? Чтобы Брайс учился жить с чувством разочарования? – Райли фыркает. – Брайс не отстанет, и он тебя получит. И не жди чего-то простого, например ножа в живот из-за угла, только не после публичного избиения, которое ты ему устроил. Брайс жаждет зрелища. Пока он планирует представление, он вполне контролируем. – Райли оглядывается, проникая взглядом сквозь пелену дождя. – А я просто зритель. – Он делает последнюю затяжку, огонь тлеет у самого фильтра. – К черту все, я пошел спать. – Разворачивается и уходит, не сказав больше ни слова.

К концу ночи поток людей к клинике редеет. Сложных случаев нет. Старик с болями в груди дремлет на каталке, уверенный в предстоящей поездке в больницу за забором: чистое современное учреждение, чашка чая в ожидании приема, может, даже повезет остаться на день-два… Парни тоже замолкли, запас ругательств и оскорблений иссяк. Простреливший себе руку блаженствует в наркотическом дурмане. Кейт закрепила его руку так, чтобы он не смог случайно повредить повязку. С ней он похож на отдыхающего боксера. Сама она дописывает краткую историю болезни – причины, лечение, препараты – и прикрепляет лист булавкой к его одежде для врачей по ту сторону забора. Почерк у нее мелкий, резкий, словно она из последних сил пыталась сосредоточиться.

Закончив, Кейт берет тарелку с едой и поднимается к себе в комнату, а через некоторое время тишину вновь пронзает душераздирающий крик.

* * *

Йоханссон лежит на своей койке и слушает тихий скрип лестницы под ее ногами. Напряженно прислушивается к звуку открывшейся двери и не слышит, как она хлопнула, закрываясь. Кейт все еще в клинике. Через пять минут он поднимается, натягивает одежду и ботинки и выходит из комнаты.

Она стоит в кабинете и смотрит на лезвия скальпелей. Что она собирается делать? Обработать их?

В этот момент Кейт замечает его и произносит:

– Ты опять уходишь? – Должно быть, она видела вчера, как он уходил прогуляться по территории. Пришлось вернуться, чтобы запутать следивших за ним, но сегодня он опять попробует добраться до цели.

– Да, – говорит Йоханссон и направляется к раковине. Открыв кран с холодной водой, он жадно делает несколько глотков. Кейт не сводит с него глаз.