Расстояние

Значит, они понимали, что мы будем искать, и перекрыли доступ. Именно поэтому полиция Темс-Вэйлли не ищет телефон Грейвса. Все уверены, что его не существовало.

Но информация не исчезает сама собой, кто-то должен был нажать кнопку.

«Узнай, кто это сделал», – отправляю я сообщение Финну.

В душе впервые за долгое время зарождается тягостное отчаяние.

Наконец, звонит Стефан. Я сижу у телефона и слушаю его, в то время как его слова записываются на автоответчик. Он надеется, что у меня все хорошо, интересуется, что нового. Брат не упоминает о полиции. Кажется обеспокоенным, но не нервничает слишком сильно. Значит, он не сложил два и два, не связал показанные мной записи с именем погибшего психоаналитика. Впрочем, может, он еще не смотрел новости. Ему и на работе хватает ужасов, не стоит искать их, они сами его найдут.

Дорожки под моим окном почти опустели, потоки пешеходов редеют, бары затихают. Я потягиваю вино – смолянистое и терпкое на вкус, – вдыхаю холодный ночной воздух и пытаюсь сосредоточиться на открывающемся виде, но сегодня он кажется мне плоским, лишенным глубины, словно наклеенным на стекло.

Прошлой ночью я могла думать только о Грейвсе, но сегодня справилась с чувствами и перевернула эту страницу. Однако его место заняла Кэтрин Галлахер. Но не та, какой она была на камере видеонаблюдения своего дома, и не та, какой я видела ее в мастерской гаража, – почти бесплотная, худая женщина, зябко кутавшаяся в куртку. Нет, перед глазами женщина с фотографии, с ее осторожной улыбкой и завидным умением владеть собой.

Какая мысль пришла в голову первой? Что я видела эту женщину, и у нее никогда не было психологии жертвы. Тем не менее я, как и все остальные, поверила в то, что Кэтрин Галлахер не могла владеть собой.

Я говорила себе: она убила человека, и несмотря на то, что не подавала виду, это невероятно ее тяготило, поэтому она пошла к Грейвсу. Таковы были мои размышления, но все это ошибка.

Итак, кто нанял Грейвса? Очевидно, что люди, поместившие Кэтрин в Программу, сочтя это лучшим объяснением ее исчезновения.

Или она все устроила сама?

Ты решила сфальсифицировать собственное самоубийство. Но никто не поверит в это без фактов. Нужны доказательства, например свидетель или заключение эксперта. Это ты им и предоставила.

Ты его шантажировала или просто заплатила? Никаких доказательств перевода средств нет, но ты достаточно умна, чтобы все сделать тайно. Ты ведь понимала, что рано или поздно это будут проверять, и уничтожила все следы.

Ты купила помощь Грейвса, и для тебя он подделал записи. Необходимые факты своей личной жизни ты ему предоставила. Он написал, что ты потенциальная самоубийца.

На работе ты позволила себе допустить ошибку весьма незначительную, возможно увлекшись игрой. Перед коллегами ты опасалась разыгрывать депрессию, поскольку они могли сразу же распознать фальшь. Сдержанность была частью тебя, и ты спряталась за нее.

В 8:15 восьмого декабря ты ушла из дома и больше не возвращалась.

Ты была уверена, что выиграла.

А затем… что?

Кэтрин Галлахер смотрит на меня, чуть растянув губы в улыбке. И молчит.

Оторвавшись от созерцания окрестностей, я возвращаюсь в квартиру и включаю телевизор. Убийство Грейвса стало одним из основных событий дня. Сейчас как раз передают новости, мелькают кадры ближайших домов, показывают огороженное полицейской лентой крыльцо Грейвса и людей в защитных костюмах – экспертов. В самом конце на экране появляется фотография самого доктора. Переключаю канал и вновь слушаю похожий репортаж, то же сообщение о женщине, приходившей к Грейвсу незадолго до гибели. Фоторобота нет. Репортер стоит на фоне домов и произносит в камеру: «Жители деревни не могут оправиться от шока».