Мы с Таней начнем новую жизнь. Все у нас будет чудесно.
Ведь она не сможет без меня, а я — без нее. Мы созданы друг для друга. Не нужно ей никакого долбаного Кишинева и тупых, необразованных родственников, благотворительных фондов и друзей детства. Знаю я таких!.. Вон, один уже крыс в подвале собой кормит.
Я сам все сделаю для Тани».
Саша глядел в грязно-серый потолок дряхлого, умирающего дома, в углах которого свисали клочья паутины, напоминающие нечесаные космы ведьмы. На его лице ширилась улыбка. Только вот никакой радости она не выражала, скорее вызывала оторопь, граничащую с испугом.
Это была улыбка человека, переступившего черту невозврата, которому уже нечего терять.
Он был на кухне, готовил ужин, когда услышал лязганье цепи и стон. Александр уменьшил огонь на плите и заторопился к Тане. Она стояла на коленях и остервенело дергалась. Саше показалось, будто через ошейник, надетый на нее, в тело женщины били разряды тока. Лицо Тани, и без того изуродованное, было перекошено от страха, волосы спутались в паклю.
Саша на цыпочках приблизился к ней и присел на корточки.
— Танюша, — ласково прошептал он. — Это я.
Она замерла.
— Не надо. Не волнуйся. Все будет хорошо, — попробовал успокоить ее Денин.
— Где я? Куда ты меня привез?! — Голос любимой трепетал как слабое пламя догорающей свечи.
— Ты в безопасности. Тут есть крыша, теплые стены, еда и вода. — Саша глубоко вздохнул. — Да, здесь нет пола с нагретым песком, сауны со звуками океана. Придется немного потерпеть, милая. Путь к счастью пролегает через страдания.
— Страдания? Саша, зачем это на мне? — запинаясь, спросила Ковалева, вцепилась руками в ошейник и дернула его. — Ты в своем уме? Что с тобой? Ты решил сделать из меня зверя? Послушную собаку?!
— Танечка, родная…
— Не называй меня «родная», ублюдок! — выкрикнула Татьяна. — Что ты творишь? Боже, что ты со мной делаешь, гадина?!
В любое другое время слова «ублюдок» и «гадина», высказанные Таней в его адрес, нанесли бы Саше глубокую душевную травму. Сейчас же по его усталому лицу проскользнула лишь понимающая улыбка, и все.
Разве можно обижаться на ребенка, у которого сильный жар и температура? Ведь он очень капризный. Не хочет лежать в кровати, глотать горькие лекарства и так далее. Таня как раз и есть этот маленький, непослушный ребенок, мечущийся в горячечном бреду.
Родители знают, как вылечить своих детей.
Он сейчас и был самым заботливым родителем.
— Зачем?! — выкрикнула Таня. — Чего ради ты посадил меня на цепь? Во имя всего святого, Саша? Что с тобой?! — Она протянула вперед руки.
ebooksa