Молитва отверженного

22
18
20
22
24
26
28
30

Александр, затаив дыхание, приложил ее пальцы к своей небритой щеке и мягко произнес:

— Потом ты поймешь, что у меня не было другого выхода, любимый котенок, — мягко произнес он.

Татьяна отдернула руки так резко, словно наткнулась на змею.

— Сколько сейчас времени? — спросила она глухим голосом.

— Скоро восемь вечера.

— Меня будут встречать в аэропорту. Ты отдаешь себе отчет в том, что будет с моей дочерью и сестрой, если меня не окажется в самолете?!

Саша кивнул, словно Таня могла видеть этот жест.

Конечно, он отдавал себе отчет. За то время, пока находился тут, Денин очень много думал. Анализировал. Размышлял. Теперь для него не существовало непредвиденных ситуаций.

— Они уже начали звонить мне, но я внес их в черный список. Не нужно волноваться. Я отправил с твоего телефона сообщение Рите. Ты сдала билет и ложишься в клинику на дополнительное обследование. А еще я написал, что ты потеряла зарядку от мобильника и позвонишь, как только сможешь. Скажем, через неделю. Уверен, твои близкие только порадуются за тебя.

Таня прекратила попытки освободиться, повернула голову в сторону Денина и заявила:

— Они приедут сюда и будут искать меня. Дорел тоже этого так не оставит.

Саша засмеялся. В комнате, закрытой наглухо, в сгущающихся сумерках этот смех напоминал кваканье жабы.

— Дорел тоже получил от тебя послание. Я нашел его телефон в твоем списке контактов. Правда, вряд ли он обрадуется этому сообщению, — отсмеявшись, сказал Саша.

— Что ты написал ему?! — едва смогла выговорить пленница.

— Чтобы он засунул свои благотворительные фонды себе в задницу и больше никогда не пытался выйти на связь с тобой.

Таня открыла рот, но ничего не сказала. Она лишь шумно, отрывисто дышала. Женщина была сломлена, раздавлена. Она ощущала себя гнилым овощем на дороге, по которой проносились равнодушные машины. Тане уже начинало казаться, что с ней разговаривал не Денин, а какой-то жуткий маньяк, голос которого похож на Сашин.

«Мяукай, киска!»

Она задрожала от страха.

«Продолжается тот самый кошмар, который начался еще в том сарае, где я оказалась тогда с Леонидом», — металась у нее в голове ужасающая мысль.

— Я люблю тебя. Только я смогу тебе помочь, — как во сне слышала она убаюкивающий голос Александра.