Он потянулся вперед, заботливо убрал с ее лица прядь волос и продолжил:
— Только я буду любить тебя такой, какая ты есть.
— Не трогай меня, — зашипела Татьяна. — Послушай, ты!.. Еще не поздно все изменить. Немедленно сними с меня это дерьмо!
— Мне придется разбудить тебя утром, — будто не слыша Татьяну, неторопливо проговорил Саша. — Не пугайся, когда услышишь звук молотка. Нужно кое-что сделать.
— Гроб? — устало спросила женщина.
Ей хотелось лечь на пол и умереть.
Денин снова залился неестественным смехом.
— Я люблю твое чувство юмора. Ладно. Я сейчас принесу кое-что поесть.
— Денин!.. — позвала его Таня.
На этот раз голос женщины звучал совершенно спокойно.
Он вскинул брови, мол, что еще такое?
— Ты чудовище, больное, совершенно обезумевшее. Как я могла поверить в тебя? Боже!.. — Она опустилась на матрас, зарылась в грязное одеяло.
На лице Саши не дрогнул ни единый мускул.
«Надо покормить Таню». — Эта мысль пульсировала в его мозгу, словно мигающая лампочка индикатора.
На данный момент это было самым важным. Все остальное — потом.
— Да, вот еще что, — спохватился он. — Таня, я очень тебя прошу вести себя тихо. Мне жутко не хотелось бы связывать тебе руки и ноги. Но я буду вынужден сделать это, если ты начнешь совершать необдуманные поступки. Пожалуйста. Нужно потерпеть всего несколько дней. Потом мы уедем.
— Уйди прочь. Я ненавижу тебя, — услышал он в ответ.
— Нет. Ты ошибаешься, потому что немного расстроена, — сказал он и покачал головой. — Мы любим друг друга.
Денин вернулся через десять минут, неся в руках стеклянную тарелку с вареным картофелем и сосиской. Рядом, прямо на полу, он поставил блюдце, запятнанное жиром, на котором горела свечка.
— Что смог, то и приготовил, — с виноватым видом сказал Саша, усаживаясь перед женщиной. — Пора ужинать, солнышко.