Шон потрясенно смотрел на своего напарника. За все их двухлетнее партнерство он впервые видел, чтобы Мурзилка проявил хоть какую-то толику заботы о ком-то.
— Почему ты раньше ничего не говорил про свою подружку? У меня есть связи, — сказал он, проведя ладонью по волосам напарника. — Мы могли бы вытащить ее на волю.
Мурзилка вяло махнул головой и сказал:
— Она не захотела бы возвращаться в наш мир. К тому же у нее не было глаз.
— Я тоже испытал нечто подобное, — чтобы как-то поддержать друга, произнес Шон. — Помнишь, я говорил, что в юности взахлеб читал детективы?
— Ну да.
— Мне не давала покоя мысль о совершении безупречного убийства. Ты понимаешь, о чем я. Ни свидетелей, ни мотива, ни, что самое главное, орудия преступления.
В затуманенных глазах Мурзилки промелькнуло что-то наподобие интереса.
— Ты его спрятал? Оружие то есть?
Шон просиял, словно только что открыл секрет улыбки Моны Лизы.
— Вот! Я так и думал, что ты задашь этот вопрос!
— Ну?.. — нетерпеливо буркнул Мурзилка.
— Я убил ее сосулькой, — заговорщическим тоном проговорил Шон. — Это была наша почтальонша. Тощая бабуська, которая постоянно тягала на себе телегу с письмами-газетами. Одевалась как бомжиха, но в семидесятые годы почти все старухи так ходили. Было ранее утро, я гулял с собакой, таксой Эммой. Почтальонша вошла в подъезд, я за ней. Она обернулась и увидела меня. Я ей: «Здрасте, Тамара Ивановна!» Она улыбнулась. «Привет, милок!» Как сейчас помню, у нее половины зубов не было. Я ей тоже в ответ улыбнулся. А в руках две сосульки. Острые, блин!..
Мурзилка с бесстрастным видом слушал эту жуткую исповедь.
— Одна вошла в глаз, вторая — в горло. Как две спицы в торт. Она закричала, выронила тележку. Кровь брызнула, я еле успел отпрыгнуть! А потом я наверх ломанулся, в квартиру, и сразу в постель. Была суббота, утро, и на нее наткнулись не сразу. Пока бабка внизу валялась, сосульки растаяли. Приезжала «Скорая», менты. К нам тоже заходили. — Сказочник вздохнул. — А потом оказалось, что она мне посылку несла. От моей тетки из Гомеля. Пистолет с пистонами и заводной паровозик. Я давно просил на Новый год. Мне стало жалко эту старушку. У нее в квартире нашли целую стаю кошек и всех выгнали на улицу.
Брови Мурзилки поползли вверх.
— Паровозик, говоришь? Сколько тебе было лет, Чикатило?!
— Двенадцать. Не забывай, с шести лет отец меня водил на самбо, и я занимался плаванием. Менты так и не поняли, что случилось. Получили новый висяк, короче.
Напарники помолчали.
— Мне было очень жалко. Как бабушку, так и кошечек. Я весь день грустил и даже не мог ужинать, — прервал паузу Шон. — Да, я тогда тоже очень переживал. Как и ты о своей безглазой подруге. Кстати, завтра ночью мы встретимся с еще одной слепой киской.
ebooksa