Молитва отверженного

Пух равнодушно кивнул, натягивая на нее маску.

— Я очень часто это слышал, киска. Но, как видишь, пока еще жив.

— Будьте вы прокляты!

Пух рассмеялся и вывалил наружу член.

— Кролик, смотри!

Татьяна вскрикнула.

Леонид опустил голову на стол, уткнулся носом в собственную кровь и подсыхающие лужицы сгущенки. Крики невесты доносились до него словно похоронный набат.

— Мяукай, — хрипло дыша, приказал Пух. — Мяукай, кошечка!..

Таня внезапно замолчала. Она почти насквозь прокусила щеку, приказывая себе больше не издать ни звука. Она сможет.

— Мяукай! — взревел Пух.

Капли пота ручьями стекали из-под маски. Громадное тело тряслось, колыхалось студнем.

Она молчала. Лишь сжатые кулаки и ногти, вонзившиеся в ладони, буквально вопили о том, что сейчас приходилось испытывать этой женщине.

— Кролик, мяукай ты! — заорал Пух. — Или я трахну ее в дырку на лбу!

Пятачок пихнул Леонида. Тот пригнулся, словно в него швырнули горсть шипящих углей. Кошмар продолжался.

Он не закончится никогда!

— Мяукай, — дружески посоветовал жениху Пятачок. — Мы ведь можем передумать и опять поменять вас местами.

— Мяу, — еле слышно произнес Леонид.

— Ну вот, уже лучше. Смотри, Кролик. — Пятачок схватил за волосы голову Леонида и повернул ее в сторону экзекуции. — Гляди. Входит и выходит. Входит и выходит. Замечательно выходит!

— Еще! — брызгая слюной, вопил Пух.

Ремни, удерживающие Татьяну, неистово дергались натянутыми струнами, с потолка сыпалась пыль и труха.