— Что он сказал? Конкретно.
Морозов достал из одного из бесчисленных карманов маленькую блестящую пепельницу и затушил в ней окурок: привычка, которую он завел, чтобы не мусорить на месте преступления. Самсонов ее одобрял.
— Надо запись прослушать, — сказал опер. — Я дословно не помню. Кажется, просто сообщил, что по такому-то адресу находится труп. Говорил он секунд двадцать, потом повесил трубку.
— Там есть поблизости камеры видеонаблюдения?
Морозов с сожалением цокнул языком:
— Нет. Мы это сразу проверили.
— Ворота были заперты, когда вы приехали?
— Да. Цепь и замок.
— Старый или новый?
— Новый. Цепь тоже. Я думаю, убийца привез их с собой и заменил ими те, что были раньше.
Самсонов нахмурился:
— Зачем?
— Скорее всего, он срезал цепь кусачками.
— Здоровенные же кусачки для этого нужны, — заметил Самсонов.
Морозов пожал плечами:
— Но такие есть.
— Знаю. А следы?
Морозов махнул рукой:
— Полно! И обуви, и шин. Ребята Полтавина ползают сейчас по земле, собирая все, что могут обнаружить. Похоже, убийца даже не пытался их уничтожить.
— Странно, — заметил Дремин.