Во тьме

— Да, но и ставки тоже поднимаются.

— Если он додумался посадить между тобой и твоими деньгами ротвейлера, то может пойти и дальше. В следующий раз там может оказаться маньяк с бензопилой.

И зачем я только рассказала ему о собаке? Знала же! Надо было придержать язык!

—Ты хочешь сказать, что, по-твоему, мне следует выйти из Игры? — спросила она.

— А ты сама так не думаешь? Как далеко ты готова зайти? Ты ведь уже заработала больше тысячи баксов…

— Тысячу триста пятьдесят.

— Это действительно может показаться приличной суммой, но посмотри, через что тебе довелось ради этого пройти.

— Я прекрасно знаю, чего мне это стоило.

С досады на то, что не удалось скрыть раздражения в голосе, Джейн приложилась к стакану.

— Послушай, — продолжал Брейс, — предположим, кто-нибудь предложил бы тебе столько же, чтобы ты пошла и ударила ножом бродячую собаку. Что, если кто-нибудь предложил бы тебе пять тысяч долларов, чтобы ты зарезала насмерть бродячую собаку. Ты бы сделала это?

— Это было совсем другое. Я не собиралась убивать ее — это она на меня напала.

— Я не пытаюсь осудить тебя за убийство пса, Джейн.

— Да, а я чуть было не попалась на твою удочку.

— Я лишь хочу сказать, что этот парень нарочно втягивает тебя в чрезвычайно скверные ситуации, и каждая последующая хуже предыдущей. Он заставляет тебя совершать различные поступки. И подстраивает разные пакости. И одному Богу известно, зачем он это делает. Не знаю почему, но мне это не нравится. Пока тебе везет, но… Мне хотелось бы, чтобы ты закончила эту Игру, пока тебе не изменила удача.

Джейн осушила стакан. Но там оказалось налито больше, чем она полагала. Она закашлялась.

— Ну, — промолвила она, — как оказалось, мне даже не придется этого делать.

— Что? — изумился Брейс.

— Мне следовало сказать тебе об этом раньше, но ты на меня напустился и… Так вот, послушай, что на этот раз написано в записке. «Дорогая Джейн, суровое провидение машет рукой на прощание твоему хозяину и покорному слуге. Я вынужден собирать свои пожитки, как говорится. Игра сыграна. Остальное понятно без слов. Адье. МИР». А внизу постскриптум, который гласит: «было просто чудесно». Вот так-то. Он не усложняет Игру, а, наоборот, прекращает ее.

— Ну вот и славно, — обрадовался Брейс.

— Не могу сказать, что я пришла в восторг, но… Полагаю, это к лучшему. Задания действительно начинают становиться довольно опасными.