«Не собираюсь сама лезть в ловушку. Ни за что».
С. Эзверг мог оказаться исключительно порядочным человеком — как Клэй. Но могло быть и иначе. Судя по особому пристрастию МИРа к игре слов, сама фамилия хозяина могла иметь существенное значение.
Вернувшись к машине, Джейн села за руль и, отъехав на приличное расстояние от въезда на аллею, съехала подальше на обочину.
Теперь, когда предстояло карабкаться по крутой дороге, она поняла, что надевать вечернее платье не придется. Подумала было надеть джинсы и замшевую рубашку. Надежная одежда, но плотная и тяжелая. К тому же в ней будет жарко. Намного удобнее будет остаться в кюлотах и легком блузоне.
Но кто знает, что там наверху? — подумала она. Поэтому, лучше запариться в джинсах и рубашке, чем оказаться в скверном месте с голыми руками и ногами.
Джейн подбежала к багажнику. Дорога была пустынна, и вокруг ни одного дома. Насколько она могла доверять своим органам чувств, поблизости никого не было. Так что Джейн разделась там же возле багажника и быстро влезла в джинсы, кроссовки и замшевую рубашку.
Затем захлопнула крышку багажника.
Остановившись у водительской дверцы, она достала из сумочки все, что могло понадобиться. Ключи и нож сунула в передний левый карман джинсов. Пистолет отправился в правый. Распечатав пачку патронов, Джейн высыпала их на ладонь, затем вывалила в правый передний карман рубашки, а пачку убрала в сумочку. Фонарь засунула под левую руку.
После этого задвинула сумочку под водительское сиденье, опустила кнопку замка и захлопнула дверь.
И направилась к подъездной аллее.
С первых же шагов Джейн почувствовала, как оттянувшийся под весом патронов карман болтался из стороны в сторону под грудью.
Желание взять запасные патроны удивило ее саму, потому что она вовсе не собиралась этого делать. Еще днем у нее возникла такая мысль, но что-то отвлекло, и она не пришла ни к какому решению.
А заставил ее подумать об этом в первую очередь намек МИРа на «гала-представление».
Днем в библиотеке ей вспомнилась строчка из стихотворения: «Подумать только, это гала-представление». И потом фраза весь день крутилась в голове. Невозможно было от нее избавиться.
Первая строка стихотворения «Червь-победитель» Эдгара По.
Оно было ей хорошо знакомо. Еще в выпускном классе школы она заучила его наизусть на самодеятельный концерт по случаю кануна Дня всех святых. Даже сейчас она могла прочитать его на память — что частенько и делала: обычно поздно ночью, как правило, подвыпивши, и всегда к возмущению своих друзей. О Боже, как слова сползали и скатывались с ее языка! «Он извиииваееется! Извииивааается в предсмертной агонии! Лицедеи становятся его пищей!»
Какой таинственный мрачно-натуралистический стих.
Но это было совсем не то, о чем хотелось думать, когда собираешься посетить поздно ночью незнакомый дом.
ebooksa