Расплата

22
18
20
22
24
26
28
30

– Кончай ныть, – попытался вразумить он напарника. – Если бы пуля раздробила кость, я бы весь вечер вытаскивал из тебя осколки, а ты ничего не смог бы делать этой рукой до конца жизни.

– Опять шутки шутишь, я погляжу.

Дэн закончил перевязку и помог напарнику встать. Он поднял пистолет и расстроенно покачал головой. Кровь Бритого впиталась в ковер и дощатый пол. Придется это так и оставить.

– Как ощущения, Алишия? – спросил голос.

– Хорошо.

– Теперь у тебя свежий взгляд на мир.

– Свежий взгляд, – машинально повторила Алишия, щурясь от резкого света.

Она осмотрелась. Комната не представляла собой ничего примечательного, однако после многих часов, проведенных в темноте, Алишии грех было жаловаться.

Белые стены, высокий потолок, три неоновые лампы, закрытые решетками. Ее кровать – старая, железная больничная койка с полыми цилиндрическими ножками и жестким неудобным подголовником – стояла в углу. Прорезиненный ортопедический матрас, на котором лежала Алишия, был заботливо накрыт белоснежной простыней. Сбоку от кровати – монолитная стена, позади – деревянная. Напротив, рядом с дверью, – широкое зеркало в полный рост, перед ним – ведро, которым девушка воспользовалась ранее. Над головой Алишия заметила вентиляционную решетку, какие обычно бывают в гостиничных номерах. Система кондиционирования работала хорошо: даже полураздетая, девушка не мерзла. Пол оказался цементным, и Алишия подумала, что комната может находиться в складском помещении.

– В нашем мире так много пищи для глаз, – сказал голос.

Алишия поняла, что упустила из виду весьма важные детали. По углам, почти под потолком располагались динамики, а посередине комнаты свешивался микрофон.

– Всех нас постоянно что-то отвлекает. Ты согласна?

– Пожалуй, – ответила Алишия.

– Сегодня ты впервые видишь истинное положение вещей.

– Правда? – Девушка картинно закатила глаза.

– Не закатывай глаза, Алишия.

Она догадалась, что где-то должна быть и камера.

– Ты преодолела тягу к отрицанию.

– Я не лгунья.

– Возможно, но ты все равно искажаешь правду в корыстных целях. Распространенное психологическое явление.