Подняв голову, Хашим обнаружил, что мы втроем напряженно подались к нему через стойку, и в тревоге попятился.
– Может, оставите телефон, и управляющий с вами свяжется?
– На управляющего нет времени, – сказал Хоппер и придвинулся еще ближе, оттолкнув Нору. – Человек пропал, каждая минута на счету. Нам нужно поговорить с горничной. Я понимаю, вам придется обойти пару-тройку правил, но… – И он улыбнулся. – Мы были бы признательны.
Это я еще в машине предложил говорить, что Александра не умерла, а пропала: по моему опыту, пропавшие люди эффективнее провоцируют спешку и готовность помочь. Стратегия оказалась выигрышной. Или Хашима пробила и ошпарила внешность Хоппера: портье на него как-то загляделся. В лице кратко мелькнуло откровенное желание – неопровержимое, как нефтяной танкер, что подмигивает встречному судну. Хашим взял телефонную трубку, зажал ее плечом и натыкал номер.
– Сара. Хашим, портье. Гвадалупе Санчес. Пару недель назад сообщила об инциденте. Там же было что-то про красное пальто? Вроде как… ага. – Послушал. – Она сегодня еще дежурит? – Еще послушал. – Двадцать девятый. Отлично, спасибо.
И дал отбой.
– Пойдемте, – сказал он, скупо улыбнувшись Хопперу.
В лифте Хашим вставил в слот белую карточку и нажал «29».
Поднимались молча. Хашим изредка косился на Хоппера, тот пялился на свои «конверсы». Уж не знаю, о чем они безмолвно переговаривались, но успех был достигнут: когда двери открылись, Хашим выскочил первым и бодро зашагал по кремовому коридору.
В конце припарковалась тележка горничной – туда мы и направились. Нора подзадержалась: ее заворожили черно-белые фотографии по стенам, портреты Фрэнка Синатры и королевы Елизаветы.
Хашим решительно постучал в приоткрытую дверь с табличкой «29F»:
– Мисс Санчес?
И толкнул дверь. Мы гуськом потянулись в пустую гостиную: голубые диваны, голубой ковер, по стенам экстравагантная роспись – греческие колонны и синекожая богиня.
За кухонной нишей открылась спальня, где застилала постель миниатюрная седая горничная. Латиноамериканка, платье – оттенка пасмурного моря. Нас она не заметила, потому что слушала музыку – к руке приторочен мятно-зеленый айпод.
Подтыкая простыню, она пошла вокруг кровати и тут увидела нас.
Пронзительно взвизгнула, зажала рот рукой и выкатила глаза.
Можно подумать, мы явились в капюшонах и с косами.
Хашим по-испански извинился, что напугал ее, и женщина – Гвадалупе Санчес, надо полагать, – вынула наушники из ушей и что-то сипло пробормотала в ответ.
– Как у вас с гватемальским испанским? – весело спросил Хашим.
– Так себе, – сказал я.