В эти выходные дочь у меня.
От свиданий с бывшей женой меня до сих пор потряхивало. Посредником при Сэм была назначена Джинни. Синтия в моем доме – все равно что гризли, забредший ко мне в лагерь на отшибе: опасный для жизни сценарий, который я обдумывал, но лишь в качестве наихудшего поворота сюжета.
Была она, как всегда, ослепительна: кремовое шерстяное пальто, джинсы, грива выпрямленных светло-пепельных волос. Синтия работала арт-дилером в эксклюзивной галерее современного искусства на Мэдисон-авеню и нередко взирала на странно одетых прохожих, как на аэрографические портреты Элвиса за 99 центов.
– Привет, зайка, – сказал я Сэм. – Миссис Куинси. Чему мы обязаны таким удовольствием?
Синтия обернулась ко мне:
– Ты мои сообщения не получил? Джинни в больнице. Слегла с мононуклеозом, уехала в Вирджинию лечиться. Месяца на полтора минимум.
Я посмотрел на Сэм – та стискивала ручку чемоданчика «История игрушек» и, распахнув глаза и открыв рот, разглядывала Нору.
– Зайка, ты уже познакомилась с моей новой ассистенткой? – спросил я.
Сэм не ответила. При встрече с незнакомцами она немела от чистого восторга, и теперь застенчиво спряталась за мою бывшую жену.
– Можно с тобой поговорить? – осведомилась Синтия, скупо улыбаясь.
– Ну конечно.
– Сэм, побудь здесь. Я сейчас вернусь. – И первой зашагала по коридору.
В кабинете она закрыла за мной дверь.
– Это еще кто?
– Нора. Помогает мне со статьей.
– Сколько ей лет? Шестнадцать?
– Девятнадцать. И она очень взрослая для своего возраста.
Приятно было бы думать, что Синтия взревновала, увидев меня с другой женщиной, но это тут ни при чем. Она волновалась за Сэм.
Синтия огляделась и нахмурилась, увидев груды бумаг на полу, – несомненно, подумала: кое-что в мире не меняется.
Она по-прежнему была красавицей. Ужасно. Я все ждал, что она углубится в пятый десяток и пойдет морщинами, как легендарный ухоженный газон, изрытый кротовьими норами. Так ведь нет – ее зеленые глаза, эти ее скулы, выразительный ротик, выражавший любое настроение с усердием переводчика ООН, оставались молоды и чисты. Теперь, просыпаясь по утрам, это лицо первым делом видел Брюс. Все-таки невероятно, что этому человеку – пятьдесят восемь, пузо, волосатые запястья и яхта «Доминион II» в Лифорд-Ки – дозволено изо дня в день жить подле такого великолепия. Умеет мужик выцеплять выгодные сделки, с этим не поспоришь. Когда Синтия продала ему Дэмьена Хёрста под уместным названием «Красивая кровоточащая рана на материализме денежной живописи», Брюс заметил, что Синтия и сама произведение искусства, которым можно любоваться всю жизнь. Я, правда, не предвидел, что Синтия продастся вместе с полотном.
ebooksa