– Я все еще не понимаю, что такое могу сделать, чего вам не может предоставить кто-то другой.
– Возможно, совершенно ничего. Как я уже сказал, я просто иду ва-банк, и, скорее всего, мне предстоит хорошая взбучка за разбазаривание денег налогоплательщиков, за дублирование работы, в котором нет необходимости. Но, возможно, вы обладаете способностью проникновения в суть, которой не обладают другие. И вы – человек посторонний. Возможно, вы окажетесь в состоянии увидеть детали, которые мы пропустили лишь потому, что слишком долго и упорно их разглядывали.
– Эта ваша прихоть…
– Я вас слушаю.
– Сестра…
– Ее зовут Роуз Тил. Мать вышла замуж вторично.
– Она что-то видела?
– Она утверждает, что не видела ничего. Но ее, похоже, буквально парализует чувство вины.
– Даже не знаю, – покачала головой Фрида.
– Вы хотите сказать, что не знаете, поможет ли это нам?
– Это зависит от того, что вы подразумеваете под помощью. Когда я слышу подобные заявления, мне хочется сделать одно: снять с человека груз вины, помочь ему двигаться дальше. Считаю ли я, что где-то в глубинах ее памяти скрывается воспоминание, которое можно вытащить на поверхность? Я не думаю, что память настолько просто устроена. Как бы там ни было, это не моя специализация.
– А какая у вас специализация?
– Помогать людям справиться с тем, что у них внутри: со страхами, желаниями, ревностью, печалями…
– А как насчет того, чтобы помочь найти пропавшего мальчика?
– Своим пациентам я предоставляю место, где они чувствуют себя в безопасности.
Карлссон огляделся.
– Это хорошее место, – заметил он. – Я могу понять, почему вам не хочется покидать его и выходить в наш лишенный порядка мир.
– Знаете, работать с беспорядком в умах не так уж и безопасно.
– Вы обдумаете мою просьбу?
– Конечно. Но не особенно надейтесь, что я позвоню.