– Ладно, – сказала женщина. – Действуйте.
Захария посмотрел на часы.
10:20 утра.
Адвокат, которого он нанял, чтобы получить судебное разрешение и присутствовать на месте, позвонила ему двадцать минут назад и сообщила, что Том Саган прибыл. Сейчас они уже внутри, и все скоро завершится. Из Вены Саймон получил хорошие известия. Элли Беккет перестала быть проблемой, никто ничего от нее не узнает. Роча сидел рядом с ним в машине – он только что прилетел из Австрии в Орландо с посадкой в Майями, рейсом, которым якобы должна была лететь Элли.
Теперь требовалось разобраться с Томом Саганом.
Захария не мог отдать ему дочь после того, как он получит то, что лежало в гробу, поэтому оставшегося свидетеля требовалось уничтожить.
На самом деле они окажут Сагану услугу.
Он ведь хотел умереть?
Роча ему поможет.
Том уловил острый запах разложения. Медицинский эксперт посоветовал ему действовать быстро, потому что ситуация могла только ухудшиться.
Журналист шагнул вперед и заглянул в гроб.
От его отца почти ничего не осталось. В соответствии с традицией Элли не стала бальзамировать тело. Труп был завернут в белый саван, основная часть которого разложилась, открыв череп. Пустые глазницы выглядели, как черные пещеры – недовольный, а иногда и враждебный взгляд отца, который Том так хорошо помнил, исчез навсегда. Плоть и мышцы распались. Складки кожи собрались на шее, как у ящерицы. Репортер попытался вспомнить, когда он видел это лицо живым в последний раз.
Пять лет назад?
Нет, ближе к девяти годам. До наступления осени. На похоронах матери.
Неужели с тех пор прошло так много времени?
За все годы Абирам ни разу не попытался войти в контакт с сыном. Ни одной записки, письма, открытки или послания по электронной почте – ничего. В то время как пресса и политические обозреватели уничтожали журналиста, его единственный оставшийся в живых родитель молчал. Только после смерти, в своей последней записке, он предложил нечто вроде утешения – «
И оба проиграли.
Том постарался отбросить накатывавшие на него волны страха, апатии, отвращения и смирения, расправил плечи и взял себя в руки.
Запечатанный пакет лежал на том, что осталось от груди Абирама. Очевидно, он был воздухонепроницаемым. Репортер протянул руку, но медицинский эксперт опередил его.