Женщина кивнула.
– Я не услышал от вас ни слова. Вы что, немая?
Лана широко открыла рот.
Доктор наклонился к ней, и она увидела, что его лицо обезображено мелкими шрамами, следами давно перенесенной оспы. А еще от него пахло несвежим сигарным дымом.
– Да… – протянул он. – Может быть, вы и не проститутка. И где, черт возьми, ваш язык?
Пациентка подняла правую руку и сложила три пальца – большой, указательный и средний.
– Вы можете писать? – догадался Праймак.
Она кивнула.
Медик на секунду приложил ухо к ее груди, немного послушал, а затем выпрямился и потрогал ладонью ее лоб.
– Время не на нашей стороне. Если мы не ампутируем руку до рассвета, инфекция проникнет в кровь. И тогда никакая операция уже не поможет.
Он прошел к столу, а потом вернулся к кровати, сел рядом с Ланой и открыл сумку, точнее, саквояж из черной шагреневой кожи, обшитый изнутри замшей. Чего там только не было – скальпели, стетоскоп, пессарии, катетер, хирургические щипцы, лонгета, пузырьки со всевозможными тониками и настойками…
Праймак вынул из саквояжа толстую тетрадь в кожаном переплете. И в этот момент дремавший в кресле человек протер глаза и потянулся.
– Как она, док? – спросил он медика.
Тот покачал головой, после чего достал какой-то пузырек и вытащил пробку.
– Лауданум, – пояснил он. – Это притупит боль.
Лана сделала два глотка настойки, после чего Джулиус вложил ей в пальцы правой руки ватермановскую авторучку и открыл тетрадь на чистой странице.
– Ваше имя? – спросил он.
«
– Вы живете в Силвер… – начал он спрашивать дальше, но она остановила его движением руки и написала: «
Врач пристально посмотрел ей в глаза, словно желая удостовериться, стоит ли доверять ее утверждениям или это просто бред сумасшедшей.